поворот – машина выехала на пустынную, тёмную дорогу. Дина придумывала всякие грубые
слова и оставляла их при себе. Потом Илья вдруг резко крутанул руль. И удар.
Он собирался ехать один. Навестить друзей в Питере. Перед отъездом попал на домашнюю
вечеринку – новогодние празднования никак не затихали, – там его отвела в сторону
незнакомая девушка и попросила, раз он едет на машине, взять её с собой. Ничего толком не
объяснила. Только и сказала, что срочно нужно в Петербург. И что её зовут Дина. Он решил,
что вместе будет веселее.
Никаких вещей с собой не взяла. Ни с кем не попрощалась.
Илья дошёл до поворота на пионерский лагерь «Зорька». На любом сельском шоссе есть
пионерлагерь «Зорька». Что-то вроде сети отелей «Holiday Inn». Илья не верил, что там кто-
то живёт. Сторож, кстати, мог и пристрелить его.
Дорога, по колено засыпанная снегом, уходила глубоко в лес. Юноша недоверчиво
вглядывался в темноту с убого освещённого редкими фонарями шоссе. Никаких ворот или
забора не видел. Сплошная темнота. Стоило вернуться за фонарём, но Илья боялся услышать
очередную колкость Дины.
Сделал шаг с шоссе, подвернул ногу и упал лицом в снег.
Какое спокойствие. Какое миролюбие. Илья выдернул застрявшую ногу из снежной дыры,
перевернулся на спину и глянул в чернильно-синее небо, отороченное снизу тёмными
2
ветками елей. Он любил делать так в детстве. А потом мама, заметив, взволнованно кричала,
что простудится. Только тогда на лицо падали редкие снежинки. Эта же ночь выдалась
сухой, и не было поблизости родного дома, где сидишь с раскрасневшимися щеками перед
камином и пьёшь горячее какао из огромной кружки. Илья чертыхнулся.
- Вот же противная баба, - пояснил он громко.
Дина оказалась неразговорчивой попутчицей. Даже высокомерной. Сперва Илья пытался
разболтать её, но она отвечала односложно и неохотно, предпочитая живому человеку
телефон. В конце концов Илья тоже замолчал. З а м о О себе, когда собеседник не
интересовался, он рассказывать не умел – воспитание не позволяло. Всю дорогу сидел л л л
напряжённый. Даже корил себя, что не умеет легко сходиться с людьми. А после аварии
чувство вины захватило уж без остатка. Потому он и согласился идти, неизвестно куда куд
куд, так охотно.
Попытался встать. Удалось. Ринулся в черную дырищу леса. Ветви елей, склонившиеся под
тяжестью снега, почти касались его макушки. Как будто в пасть чью-то лезешь. Только не
пахло ничем. Он очень быстро устал.
-
У этого сторожа провиант на целый сезон, да?
Илья сел на снег. Г г г г
-
Здесь нет следов от машины. Почему он не расчищает дорогу?
Закатил глаза. Капризно ответил:
-
Потому, что это летний лагерь.
Встал, с обиженной миной пошёл дальше. Через некоторое время Илью плотно обступила
темнота. Никаких звуков, кроме скрипа снега под ногами и его собственного тяжёлого
дыхания. Илья пытался разглядеть впереди хоть какой-нибудь огонёк. Только темень. Он
шёл так около двадцати минут, пока не упёрся в покосившийся забор.
- Чудесно, - сказал вслух, - дорога приводит к забору. И в какой стороне, спрашивается,
ворота или калитка? Что за манера?
Ра ра ра ра На всякий случай он ощупал часть забора в надежде обнаружить дверную
ручку или петли. Слишком темно. Порвал перчатку о хвостик проволоки. Принюхался.
Должен ведь сторож топить печку. Нос, как и прежде, резал только мороз.
Илья подтянулся. Забор под ним вздрогнул и слабо застонал. Юноша осторожно
перевалился на сторону пионерлагеря, но все равно разодрал при этом низ куртки.
Выпрямился и огляделся. Различить отсюда он мог только ели, ведь обычно корпуса
пионерских лагерей располагаются в глубине. Илья двинулся вперед, поминутно
останавливаясь. Прислушиваясь.
-
Да чего я осторожничаю, в конце концов? Я же не грабитель.
Ему показалось, или это какие-то звуки? Нет. Тишина. Делая широкие шаги, Илья всё-таки
старался производить меньше шума. Если кто-то есть поблизости, он будет знать, в какую
сторону идти. Пока же двигался наугад.
Опять звуки. Повторяются, значит, точно не показалось. Илья остановился и изо всех сил
напряг слух. В зимней тишине отчётливо звучит только твое собственное сердце. И как ни
старайся его приглушить, – всё безуспешно.
Вот оно! Илья даже вспотел от неуместного страха. Это люди хором смеются. Где-то слева,
то ли далеко, то ли не очень. Хохотали и тут же замолкали. Как волны. Движения Ильи
Читать дальше