Никки Каллен - Гель-Грин, центр земли

— Северное сияние; не видели никогда?

— Только белые ночи.

— Тоже диковина, — согласился Антуан; будто они сидели в зеленом казино, пили кофе, играли по маленькой; будто знал Стефана сто лет; не боялся совсем; одни синяки и воспоминания. — А о Гель-Грине что-нибудь знаете?

— Тоже диковина?

— Ага, — Антуан опять нырнул в облако и опять вынырнул; «вальс, раз-два-три», — подумал Стефан, посмотрел на детей; Цвет размазался по окну, а Свет притулился на одной из коробок, закутался в плед, словно гнездо свил, и спал, пропуская всю красоту; но Стефан не боялся: всё равно Свет видит это во сне… — Гель-Грин… — будто это имя Бога, — Гель-Грин открыли два брата; Жан-Жюль чуть старше вас; двадцать? ему двадцать два; он инженер водного транспорта; а Анри-Поль — геолог; братья де Фуатены; на этом же вертолете летели; и увидели бухту; назвали Анива — в честь своего виноградника в Провансе; кстати, их отец по сей день там делает вино; присылает им ящик на Рождество; Гель-Грин — это горы, лес сосновый; море и недалеко — лесная река — Лилиан; это в честь мамы; предполагается там чинить корабли…

— Корабли? Они уже есть?

— Нет, что вы; только сваи заколачиваем; по уши в грязи; Анри-Поль уходит в экспедиции в горы; нашли уже уголь и малахит; а Жан-Жюль — что-то типа мэра; еще есть Расмус Роулинг — начальник порта; собственно, всё начальство; сумасшедший парень, очень классный; мы с ним вместе католическую школу закончили; и оба пошли в механики…

— А парня по имени Река у вас нету? — и Стефан понял: нет; Река по сути своей — бродяга; не мастер; Антуан вопроса не расслышал, потому что опять пошел вниз, под облака, которые уплотнились, словно пена в ванне; ночь же под ними напоминала темноволосую женщину в черном бархатном платье — Тоску; Стефан смотрел и смотрел сквозь темноту; потом к нему на руки пришел Цвет и тоже заснул; похрапывал тихонько; будто щенок крупный; пустил слюнку; Антуан же улыбнулся, словно прочел хорошее — о звездах, розах, маленьких принцах; истину; он и не подумал, что Стефан — их отец; подумал, что братья без родителей…

«Подъем!» — разбудил он их через час; снизу надвигались огни — редкие, как капельки начинающегося дождя; пахло остро и холодно, и Стефан понял, что под ногами — вода, бездна; «это море?» — спросил Свет, и Антуан кивнул, прочитав по губам; Свет поразил его темнотой взгляда; он вспомнил: есть легенда о том, что море — это мальчик с глазами цвета погоды, — и Свет, казалось, знает этого мальчика; гуляли вместе по пляжу; весь мир — это мальчики; они как цветы: погибают — великая печаль; растут — не жалко; море дышало у них под ногами, вертолет чуть не касался лыжами; Цвет схватил за руку Света, Свет прижал его к себе — и Стефан понял: люди им не нужны; они сами по себе; не разлей — разные; луна и солнце; а потом из темноты надвинулся берег, словно тело спящего дракона; из него — два огонька, крошечных, как сахаринки; красный и желтый; и Антуан пошел вниз, теперь совсем, и у Стефана не стало сердца. Он начал искать его по свитеру, а вертолет шел вниз и вниз, и огни становились подвижнее — кто-то махал двумя факелами на земле. Вертолет стукнулся об землю, и Антуан выпрыгнул в дождь; Стефан сполз следом; под ногами кружилось.

— Привез? — раздался голос из темноты и дождя, расплавленного серебра.

— А как же, — и на Стефана вышел из серебра человек; протянул руку; факелы он держал в другой.

— Не передумали-таки? нам чертовски нужен журналист; а то про нас всякий бред на Большой земле пишут; будто мы тут нефть добываем, или отмываем топазы, или никакого Гель-Грина нет вообще, — рука оказалась крепкой, как коньяк десятилетней выдержки на голодный желудок; а сам человек — молодым, черноволосым и небритым, длинноногим, в кожаной одежде, куртке теплой из болоньи — точь-в-точь как у Стефана в сумке; и лицо его, острое, со скулами как лезвия, глазами огромными и карими, как два колодца, было не отсюда, не из этого столетия — такое стремительное, страстное, сосредоточенное; будто с рисунков средневековых — рыцарь из свиты Жанны д’Арк, — Расмус Роулинг, начальник порта, к вашим услугам; а это кто?

Его изумление, будто что-то выскользнуло из рук вдруг драгоценное и не разбилось — только разлилось, относилось к сонным мальчикам в пледах; дождь будил их, как звонок; Цвет в руках держал оранжевого плюшевого медведя, вытащенного за путешествие из сумки; Свет же смотрел на небо, огромное, как сосны.

— Это мои дети, — и Стефан подумал: вот, сейчас скажут: нет; дети нам не нужны; уезжайте — и опять быть не собой; а ван Марвесом; ну что ж, впрочем, может, и к лучшему; Свету в этом году нужно в школу; допишу диплом, пойду в магистратуру; дождь перемешался со снегом, и Стефану показалось, будто это — морская пена; ветер её сбрасывает на плечи; он подставил ладонь и лизнул — снег оказался соленым; нарушение всех законов.