Стриндберг - Пляска смерти

Курт. Вот как!

Алис. Что это за «вот как»! Скажи лучше спасибо!

Курт. С чего это он зажег столько свечей?

Алис. Темноты боится!.. Посмотри на этот те­леграфный ключ! Правда, похож на ручку кофейной мельницы? Я мелю и мелю, а зерна крошатся, как зубы в щипцах дантиста...

Курт. Чем это он тут занимался?

Алис. Похоже, собрался переезжать! Переедешь — туда, в подвал, переедешь!

Курт. Алис, не надо так! Все это ужасно груст­но... в молодости мы дружили, и он не раз оказывал мне услуги в трудную минуту... Жалко его!

А л и с. А меня нет? Я-то никому зла не причинила, я пожертвовала своей карьерой ради этого чудовища!

К у р т. А карьера и в самом деле была такая блес­тящая?

Алис ( в бешенстве). Да как ты смеешь! Ты что, не знаешь, кто я, кем я была?

Курт. Ну ладно, ладно!

Алис. И ты начинаешь, уже?

Курт. Уже?

Алис бросается Курту на шею, целует его.

Курт поднимает ее на руки и кусает в шею, она вскрикивает.

Алис. Ты укусил меня!

Курт (вне себя). Да, я, как рысь, жажду вонзиться зубами тебе в шею и испить твоей крови! Ты, ты про­будила во мне дикого зверя, которого я годами пытал­ся задушить лишениями и самоистязанием! Приехав сюда, я решил было, что я немножко лучше вас, а ока­зался подлецом из подлецов! С той минуты, как я уви­дел тебя во всей твоей жуткой наготе и страсть помра­чила мое зрение, я ощутил истинную силу зла; безоб­разное становится прекрасным, добро превращается в уродство и слабость!.. Сейчас я задушу тебя... поце­луем! (Обнимает ее.)

Алис ( показывает ему левую руку). Видишь след от кандалов — ты разорвал их. Я была рабыней, и вот свободна!..

Курт. Но я свяжу тебя...

Алис. Ты?

Курт. Я!

Алис. Мне на миг показалось, что ты...

Курт. Сектант!

Алис. Да, ты болтал о грехопадении...

Курт. Неужели?

А л и с. И я подумала, что ты приехал читать про­поведи...

Курт. Неужели?.. Через час мы будем в городе! И ты увидишь, кто я...

Алис. А вечером пойдем в театр! Покажемся на люди! Если я сбегу из семьи, позор падет на него. Понимаешь?

Курт. Начинаю понимать! Значит, одной тюрь­мы недостаточно...

Алис. Недостаточно! Он должен пережить и позор!

Курт. Какой странный мир! Ты совершаешь по­зорный поступок, а опозорен он!

Алис. Что поделаешь, если мир настолько глуп!

Курт. Эти тюремные стены словно впитали в се­бя все худшие преступления; и с первым же вздохом они проникают в самое нутро! У тебя в мыслях, я по­лагаю, театр и ужин! А у меня — сын!

Алис (бьет его перчаткой по губам). Дурак!

Курт заносит руку для пощечины.

(Отшатывается.) Tout beau! [1]

Курт. Прости!

Алис. На колени!

Курт падает на колени.

Лицом на пол!

Курт утыкается лбом в пол.

Целуй мне ноги!

Курт целует ногу.

И больше никогда так не делай!.. Встать!

Курт (поднимается). Куда я попал? Где я?

Алис. Сам знаешь!

Курт (в ужасе обводит глазами комнату). Мне кажется... я в аду!

• * *

Капитан ( появляется справа, вид жалкий, опи­рается на палку). Курт, мне нужно поговорить с то­бой! С глазу на глаз!

Алис. О нашем беспрепятственном отбытии?

Капитан ( садится за столик для рукоделия). Курт, пожалуйста, присядь на минутку! А ты, Алис, не будешь ли ты так добра оставить нас ненадолго», в покое?

Алис. Что бы это значило?.. Новые сигналы! (Кур­ту.) Пожалуйста! Присаживайся!

Курт неохотно садится.

И послушай мудрые откровения старости!.. Когда при­дет телеграмма... позови меня! (Выходит налево.)

* * *

Капитан ( после паузы, с достоинствам). Постиг ли ты суть человеческой судьбы — моей, нашей судьбы?

Курт. Нет, как не постиг сути и своей собст­венной!

Капитан.Какой же тогда смысл во всей этой чепухе?

Курт. В самые светлые минуты моей жизни мне представлялось, что смысл именно в том и состоит, чтобы мы не ведали смысла, но тем не менее поко­рились...

Капитан.Покорились! Не имея точки опоры вне себя, я не мoгy покориться.

Курт. Совершенно верно; но ведь, как математик, ты, наверное, способен отыскать эту неизвестную точ­ку, если тебе даны другие, известные...

Капитан.Я искал ее — и не нашел!

Курт. Значит, допустил ошибку в расчетах; нач­ни сначала!

Капитан.Начну!.. Скажи, откуда у тебя такое смирение?

Курт. У меня его не осталось! Не переоценивай меня!

Капитан.Ты, должно быть, заметил, как я по­нимаю искусство жизни — уничтожение! То есть — перечеркнуть и идти дальше! Еще в юности я изгото­вил себе мешок, куда складывал все унижения. А ко­гда он наполнился до верха, выбросил его в море!... Думаю, никому не довелось перенести столько уни­жений, сколько мне. Но я перечеркнул их и пошел дальше, и теперь их больше нет!