E.Allard - E Allard Hill of goblins

— Олег Верстовский, — представился я, протягивая ему руку. — Извини, парень. Не знаю, что на меня нашло.

Он опустил руки и улыбнулся.

— Максим Платов. Макс, — ответил он.

— Макс, пойдём выпьем куда-нибудь, — предложил я. — Угощаю. Где тут поприличней забегаловка есть? Не стесняйся.

— Прямо по улице и второй переулок налево, — проговорил он, чуть запинаясь.

Я остановил машину около небольшого сарайчика, походившего на заледеневшую деревянную избу. Наверху сверкала неоновая вывеска: «Ледяной дом» с имитацией снежинок и замерзших кристаллов. Внутри оказалось прохладно, но очень уютно. Название оправдывало экзотическое оформление в виде больших, прозрачных глыб льда из пластика, украшавших стены. Со столиков, потолка свисали сосульки, стулья представляли собой прозрачные кубы с наплывами. Я подозвал официанта, заказал выпивку. Самую дорогую. Макс, опрокинув стаканчик, уважительно взглянул на бутылку, выставленную на столике и незаметно вздохнул. Видно, такая выпивка ему была сильно не по карману.

— Макс, ты давно здесь живёшь? — поинтересовался я.

— С год где-то, — ответил он. — Недавно сюда приехал.

— И что может заставить в такой глуши жить? — искренне удивился я.

— Платят хорошо, — объяснил он коротко.

— И сколько, если не секрет?

— В месяц штукарь выходит. В сезон — больше. Может и два.

— Неплохо. А сезон когда?

— Сейчас начался. Туристы понаехали. Богатенькие.

— А где они живут? У хозяина в особняке?

— Они в домах на окраине живут, — объяснил Макс с чуть заметным удивлением. — Днём спят. Ночью дурью маются.

Я вспомнил ярко освещённые окна, когда ехал ночью по деревне и понял, это развлекались туристы.

— Макс, а как отсюда уехать ты знаешь? — я решил задать самый животрепещущий для нас с Дарси вопрос.

— Не знаю. Меня когда везли сюда, глаза завязали. Условия контракта.

— Не фига себе. И не побоялся?

— Боялся. Но уж очень условия предлагали хорошие. И не обманули.

— Ну да, золотом платят. Неплохо.

— Золото только для туристов, — усмехнулся Макс. — А нам платят рублями. Ну или баксами, если кто хочет. Да и не золото это, так кругляшки бесполезные.

— Макс, а чем туристы развлекаются, ты знаешь? — осторожно спросил я. — Понимаешь, я тут пещерку нашёл. А там черепа. И кости. Человеческие. Свежачок. Не знаешь, кто это мог так здорово повеселиться?

— Нет. Понятия не имею, — ответил он спокойно, хотя по его лицу я заметил, он совсем не удивился моему вопросу. — Стараюсь не совать нос, куда не следует.

— И то правда. Лучше никуда не лезть. А то вдруг попадёшь к кому-нибудь на обед. Или на ужин. В жаренном или варёном виде, — язвительно проговорил я.

6.

— Каков ваш вердикт, Олег? — спросил Фёдор Николаевич. — Смогли прочесть?

Я сидел в библиотеке над рукописью, которую написал хозяин.

— Не все. Но большую часть. Мне понравился стиль изложения. У вас есть дар убеждать. Отличная проработка темы.

— Спасибо, — проговорил он сухо. — Вы прочли о мутациях?

Большая глава в книге описывала странную болезнь, из-за которой человек становился похож на страшное, уродливое существо. Автор считал, что именно благодаря этой болезни и возникли сказания о троллях и гоблинах. Он проанализировал истории нескольких знаменитых уродцев и вывел единые симптомы этой болезни.

— Да, конечно. Потрясающе. Будто сам побывал в шкуре этих несчастных.

— Замечательно, что вы так глубоко прониклись этой идеей, — произнёс Фёдор Николаевич более живо, чем обычно.

— Почему вас так интересует эта тема? — осторожно спросил я.

Фёдор Николаевич чуть заметно вздохнул, присел в кресло напротив меня и через паузу ответил:

— Я расскажу вам, Олег. Хотя мне это сделать очень тяжело. Поверьте мне. У меня был сын, он родился с генетическими мутациями. Надеюсь, вы поняли, что это такое. Можете себе представить — у такого отца, как я и урод? — печально произнёс он. — Что я только не делал, чтобы вернуть ему веру в себя. Ничего не получилось.

— И что случилось?

— Он покончил с собой. Застрелился. Не выдержал унижений. Люди очень жестоки к тем, кто не похож на них. Я создал эту Долину, где собрал таких же несчастных, как мой сын. Веду наблюдение за ними. Они об этом знают. И, надеюсь, им неплохо живётся.

У меня сжалось сердце. По-человечески стало жаль нашего радушного хозяина. Кажется, я даже простил его за то, что он держит нас здесь пленниками. Представил, как ему тяжело. Но может быть, сын Фёдора Николаевича не умер? И тот ужасный тролль и есть его сын, которого он скрывает здесь? Я содрогнулся от мысли, что у меня может родиться такой кошмарный урод.