Соколова Е.Е. - 13 диалогов о психологии

С: Разве Сеченов не говорил о том, что первая причина всякого действия лежит вне организма, то есть стимул — ина него следует реакция…

А.: Еще тогда, когда мы с тобой впервые знакомились с Сеченовым, я подчеркивал, что не нужно упрощать его представления, пользуясь вырванными из контекста фразами. Ведь Сеченов постоянно говорит о значимости движений для процессов чувственного восприятия, о роли действий в формировании мышления у ребенка. А что такое движения? Н.А. Бернштейн: Движения — это почти единственная форма жизнедеятельности, путем которой организм не просто взаимодействует со средой, но активно воздействует на нее, изменяя или стремясь изменить ее в потребном ему отношении. Еще И.М. Сеченов 100 лет назад указал на эту всеобщую значимость движений в своих замечательных “Рефлексах головного мозга”… Не говоря уже о проявлениях и формах активности в самом прямом смысле — о двигательных функциях, активная форма и структура всех без исключения процессов рецепции и центральной переработки информации находятся сейчас вне сомнений. Наше время подтвердило полностью тезис И.М. Сеченова, что “мы слушаем, а не слышим, смотрим, а не только видим” [10, с. 412, 437].

Диалог 12. Величайшая из мировых загадок

А.: Таким образом, Бернштейн разрабатывает в физиологии принцип активности, опираясь на имевшиеся уже в отечественной науке традиции. Интересно, что дед Берн-штейна, сам будучи врачом и физиологом, преподавал в Одесском университете одновременно с работавшим там некоторое время Сеченовым (См. [9, с. 465]). Так что уже с детства Бернштейн входит в мир естественных наук, вдохновляемый семейными традициями (отец Николая Александровича — помнишь, мы уже говорили об этом — был известным психиатром).

С: Почему же именно Бернштейн избежал вульгаризации учения Сеченова? А.: Прекрасный вопрос — “почему”! По-моему, это главный вопрос при изучении творчества любого ученого, ответ на который может приблизить нас к пониманию механизмов научного творчества вообще. Здесь, мне представляется, сыграли свою роль две причины. Во-первых, Бернштейн был широко образованным человеком: он увлекался не только медициной (в 1919 году он окончил медицинский факультет Московского университета и стал врачом-невропатологом), но и математикой, лингвистикой, психологией, музыкой, играл на фортепиано. Такая разносторонность, несомненно, способствует целостному видению человека, стремлениям понять его действия и движения в их подлинной, нередуциру-емой действительности. Во-вторых, большое значение имело то, что в самом начале 20-х годов Бернштейн стал работать в Центральном институте труда, где перед ним были поставлены задачи изучения трудовых действий и движений в естественных условиях с целью повышения их эффективности. А это опять-таки означало нередуцированное видение движений человека, которые являлись не элементарными ответами на предъявляемые в лаборатории стимулы, как это было, например, в рефлексологических исследованиях школы Бехтерева или в реактологических изысканиях Корнилова, а представляли собой отдельные моменты целостной трудовой деятельности человека, регулируемой сознательно поставленной целью, направленной на преобразование окружающего мира. Вот почему Бернштейн стал развивать именно принцип активности, содержащийся уже — хотя инев разработанном виде — в рефлекторной концепции Сеченова.

Давай рассмотрим, как конкретно воплощался этот принцип в различных положениях созданной Бернштейном неклассической физиологии активности.

Н.А. Бернштейн: Начиная примерно со второй четверти нашего века, физиология вступила в новую фазу или новый период своего развития, пришедший на смену “классическому периоду”. Весь путь, пройденный физиологией за предшествующее столетие и достойный названия “классического”, совершался под знаком стихийного материализма… Все великие заслуги физиологии классического периода не могут уже заслонить от нас того, что она — дочь своего времени — явилась в основном плодом механистического материализма. Несомненно, на нашей обязанности лежит и выяснение … недостатков, имманентно присущих механистической методологии в естествознании,… и постановка научной физиологии на прочные рельсы материалистической диалектики [10, с. 431-432]. С: Опять материалистическая диалектика?

А.: Вполне оправданный, с точки зрения Бернштейна, подход к изучению той сложной реальности, которую стала изучать неклассическая физиология. Н.А. Бернштейн: Физиология классического периода была почти исключительно физиологией животных с постепенным типовым повышением их уровня по филогенетической лестнице (лягушка — голубь — кошка — собака — макака). В связи с этим она слабо соприкасалась с практикой. В последний период, наоборот, все более повышается удельный вес физиологии человека и возрастает количество точек ее практического приложения [10, с. 433].