Соколова Е.Е. - 13 диалогов о психологии

Возможность третьей точки зрения на решение психофизиологической проблемы. Неклассическая физиология Н.А. Бернштейна

А.: Верно. Правда, истоки этого “третьего варианта” решения психофизиологической проблемы следует искать намного раньше, а именно в том же XVII веке, когда она формулируется еще как психофизическая. Я имею в виду решение данной проблемы в творчестве Спинозы.

К сожалению, у нас нет сейчас возможности подробно рассмотреть мысли Спинозы по этому поводу — для этого понадобилась бы отдельная беседа, да и не одна. Ограничусь поэтому лишь некоторыми замечаниями. Можно сказать, что Спиноза решал данную проблему в духе монизма. В отличие от дуалиста Декарта, Спиноза считал, что в мире существует всего одна субстанция, которой присущи как атрибут протяжения, так и атрибут мышления. Поскольку отдельные вещи составляют состояния (или модусы) субстанции, они имеют те же свойства. Если мы рассмотрим с этой точки зрения человека, то выясним, что его тело и душа “составляют один и тот же индивидуум, представляемый в одном случае под атрибутом мышления, в другом — под атрибутом протяжения” [36, с. 426]. Что для тела выступает как действие, для души выступает как идея.

С: Разве тем самым Спиноза не говорит о том, что душа и тело все-таки разные вещи? А.: Это не разные вещи, это, если хочешь, разные проекции одной и той же вещи (индивидуума) на разные плоскости. С: То есть?

А.: Чтобы тебе было понятно, воспользуюсь одним образом, который предложил однажды Виктор Франкл. Представь себе какой-нибудь стереометрический объект, например конус. Представил? С: Представил.

А.: А теперь попробуй мысленно осветить конус сверху и посмотри, какая по форме тень получилась внизу. С: Ясно, что круг.

А.: А теперь освети конус сбоку. Что ты видишь? С: Треугольник.

А.: Вот тебе и разные проекции одного и того же объекта на разные плоскости. Так же связаны душа и тело. Это

Диалог 12. Величайшая из мировых загадок

один и тот же индивидуум, взятый “под разными атрибутами”. Отсюда следует также и следующий вывод Спинозы.

Б. Спиноза: Идея всего того, что увеличивает или уменьшает способность тела к действию, благоприятствует ей или ограничивает ее, — увеличивает или уменьшает способность нашей души к мышлению, благоприятствует ей или ограничивает ее [36, с. 465]. А.: И поэтому, чем более активен человек в мире, чем более адекватно он действует, тем более адекватные идеи о мире он получает и — наоборот — адекватное познание мира способствует более совершенному действованию человека в мире, ведущему к его подлинной свободе, которая заключается для Спинозы, прежде всего, в укрощении своих аффектов и жизни “единственно по предписанию разума” [36, с. 576]. И тогда достигается избавление от всяческих страхов — прежде всего, от страха смерти — и состояние “высшего блаженства”.

С: Однако как же завораживает Спиноза своими построениями! Мне кажется, сейчас я выскажу какую-то абсурдную мысль: душа и тело, по Спинозе, одно и то же, ивтоже время не совсем одно и то же, раз душа мыслит, а тело действует…

А.: Великолепно! Ты фактически пришел к формулировке психофизической проблемы в форме так называемой антиномии-проблемы… С: Чего-чего?

А.: Мы обсудим этот термин после того, как познакомимся со взглядами гораздо более близких нам по времени мыслителей, занимавшихся как психофизической, так и психофизиологической проблемами и решавших их — как и Спиноза—в духе психофизического единства. Сейчас мы в большей степени будем заниматься психофизиологической проблемой.

Пойдем по порядку. Рассмотрим современное состояние знания по каждой “составляющей” психофизиологическую проблему. Начнем с физиологической составляющей. С: А зачем в данном случае физиология?

А.: Чтобы, во-первых, не впасть в грех редукционизма, то есть не свести к физиологической психическую реальность, а во-вторых, чтобы показать ошибочность грубо механистического понимания физиологического.

И здесь мы, наконец, рассмотрим концепцию “физиологии активности” Николая Александровича Бернштейна. В этой связи нам придется вспомнить и о творчестве Сеченова.

С: Ты имеешь в виду его идеи о рефлекторной природе психического?

А.: Не только. Эта сторона деятельности Сеченова, то есть идеи о рефлекторной работе мозга и понимание психических процессов по аналогии с рефлексами, была наиболее известна и стала разрабатываться в нескольких направлениях, в частности школой Павлова. Гораздо менее известны были идеи активности и целевой детерминации применительно к работе нервной системы, которые Сеченов развивал главным образом в своих поздних работах 90-х годов. Именно эти идеи, оставшиеся мало понятными для современников Сеченова, которые чрезмерно упростили “образ” психической реальности, были наиболее близки Бернштей-ну. Он развил эти идеи в концепцию активной саморегуляции (См. [9, с. 463-464]). По мнению Бернштейна, уже у Сеченова можно найти принцип активности в противовес принципу реактивности, свойственному так называемой классической физиологии второй половины XIX века и начала XX века, опиравшейся на механистическую модель “стимул-реакция” (См. [10, с. 257,412, 437])…