Соколова Е.Е. - 13 диалогов о психологии

А.: Нет, это психологический материал, который использовался одним нашим отечественным психологом, Моисеем Матвеевичем Рубинштейном, для книги по психологии юности (См. [22, с. 200-242]). Имя это практически забыто в нашей психологии, а ведь его исследование очень интересно именно тем, что он использовал дневниковые записи, то есть фактически описания молодыми людьми своих внутренних состояний, переживаний и тому подобное. Очень трудно было бы составить портрет юности без этих самонаблюдений и самоописаний. Но это еще не все. Самонаблюдение используется как особый прием в разных психотерапевтических практиках, например в практике той же гештальт-терапии. Вот, к примеру, один из таких приемов: руководитель психотерапевтической группы дает задание членам группы закрыть глаза и сконцентрироваться на внутренней зоне. Свое осознание внутренней зоны члены группы начинают словами: “Сейчас я осознаю…” — и заканчивают сообщением об ощущениях, возникающих в коже, суставах, мышцах, желудке (См. [23, с. 153]).

С: Я уже ничего не понимаю. То ты был, насколько я помню, против интроспекции, а теперь что, за нее?

234

Диалог 5. Познай самого себя Различение метода интроспекции и самонаблюдения.

“Переживание” и научное познание в психологии

А.: Я тебе уже сказал: давай разведем метод интроспекции как основное или даже единственное орудие познания психики и простое самонаблюдение, которое сопровождает нас на протяжении всей нашей жизни и не претендует на то, чтобы быть исключительным средством познания самого себя. Давай еще раз вспомним основные постулаты интроспекци-онистов. Сознание есть совокупность сознаваемых мною состояний, которые переживаются мною и только мною; они есть мои субъективные переживания. Поэтому их я могу непосредственно познавать с помощью интроспекции как особого “внутреннего зрения”. За всем этим стояла некая гносеологическая установка, которую мы теперь можем выразить яснее, чем прежде. Помогут нам в этом Лев Семенович Выготский и еще один наш замечательный психолог Борис Михайлович Теплов.

Л.С. Выготский: Прав Павлов, когда говорит, что можно жить субъективными явлениями, но нельзя их изучать. Ни одна наука невозможна иначе, чем при разделении непосредственного переживания от знания; удивительное дело — только психолог-интроспекционист думает, что переживание и знание совпадают. Если бы сущность и форма проявления вещей непосредственно совпадали, говорит Маркс, была бы излишней всякая наука… Если в психологии явление и бытие — одно и то же, то каждый естъученый-психолог и наука невозможна, возможна только регистрация. Но очевидно, одно дело жить, переживать, и другое — изучать, как говорит Павлов [24, с. 413].

Б.М. Теплов: От того, что человека посадят в лабораторию, дадут ему инструкцию и будут записывать его показания, острота и глубина его внутреннего зрения не изменится. Психолог, ставящий интроспективный эксперимент с целью узнать механизм процесса мышления или запоминания, подобен физику, который посадил бы человека в специальную комнату и дал ему инструкцию с величайшим вниманием рассмотреть атомное строение тела. Никакой планомерный подбор тел, … никакая тренировка наблюдателей не сделают этого действия менее нелепым. Простым глазом нельзя уви­деть атомное строение тела. Простым внутренним глазом нельзя увидеть механизм психических процессов. Всякие попытки в этом направлении — потеря времени. К познанию самих психических процессов можно подойти только опосредствованно, путем объективного исследования. Всякая наука есть опосредствованное познание [25, с. 294-295]. А.: Интроспекционисты же пытались “непосредственно” увидеть законы психической жизни. Но даже сам человек, способный наблюдать себя, делает выводы о своих психических особенностях на основании не “внутреннего их восприятия”, а такого же опосредствованного познания.

Б.М. Теплов: Наиболее важные знания о себе человек получает опосредствованно, т.е. теми же принципиально способами, которые доступны и другим людям. Путем интроспекции нельзя установить запасы своей памяти, нельзя узнать, что я помню и знаю… Чтобы узнать, запомнил ли человек данное содержание или нет, надо испытать, воспроизводится ли это содержание при тех стимулах, при тех воздействиях, которые — насколько можно предполагать — связаны у данного человека с интересующим нас содержанием… Интроспекция не является средством определения собственных знаний. Совсем очевидно, что она не является средством определять собственные умения и навыки. Единственный путь для этого — попробовать сделать, т.е. путь опосредствованный, объективный. Внутреннее восприятие тут ничем не поможет. Если человек иногда (но далеко не всегда!) лучше, чем другие, знает, что он умеет, то только потому, что он чаще имел случай испробовать себя, а не потому, что у него имеется какое-то особое орудие для познания собственных умений [25, с. 298-299].