Соколова Е.Е. - 13 диалогов о психологии

С: Отчетливо вижу белый треугольник на фоне другого треугольника и трех черных кружочков… Постой, но ведь никаких линий, образующих белый треугольник, тут нет, а впечатление треугольника все-таки возникает…

А.: Гештальтпсихологи и попытались вскрыть закономерности такого целостного восприятия, руководствуясь пози­

Значение самонаблюдения в психологии 245

цией “наивного наблюдателя”: описывать то, что есть на самом деле. Пользуясь этим методом, они получили много интересных результатов, которые вошли в золотой фонд психологической науки.

Рис. 3. Классический пример зрительной иллюзии

С: Выходит, что самонаблюдение — не такой уж ненаучный метод?

Значение самонаблюдения в психологии

А.: Я тебе более того скажу: без самонаблюдения иногда вообще невозможно получить

некоторые психологические данные. Читал ли ты, как я тебе советовал, “Исповедь”

Августина?

С: Честно говоря, нет.

А.: Жаль. Тогда бы ты понял, что только благодаря само1 наблюдению возможны такие описания диалектики души, как у Августина. Вот как описывает Августин, как боролись в нем желание служить Богу и греховные земные вожделения и как эта борьба отдаляла окончательное решение им данной проблемы.

А. Августин: Я говорил сам себе в глубины души моей: “Вот конец, вот-вот предел моим страданиям; и я должен, наконец, совершенно обратиться к Тебе, Боже мой!” И с этими словами я был уже на пути к Тебе. Я видел себя почти у пристани своей цели, и хотя не достигал еще ее, но и не возвращался уже вспять, а с новыми силами стремился вперед; еще немного — ия там. Но увы! Я еще остановился на…

232

Диалог 5. Познай самого себя

пороге истинной жизни, не решаясь умертвить в себе все то, что составляет истинную смерть… Меня останавливали крайнее сумасбродство и крайняя суетность — эти старинные подруги мои; они не переставали действовать более всего на бренную и немощную плоть мою и нашептывать мне подобные следующие любезности: “И ты нас покидаешь! И с этой минуты мы должны расстаться с тобой навеки! И с этой поры тебе нельзя уже будет наслаждаться такими-то и такими-то благами, и навсегда!” И что же они рисовали моему воображению под этими словами “такими-то и такими-то благами”, какие предметы и в каких образах пробуждали они в моей душе, Боже мой? О, да изгладит воспоминания о них милосердие Твое из души раба Твоего и да избавит меня от них! Как они мерзки, как отвратительны! Я не внимал уже им и наполовину того, как я слушался их прежде; они потеряли уже надо мною силу свою. Не смея явно выступать против меня, они только перешептывались позади меня и как бы из-за угла негодовали на меня, и, видя меня, отвергающего их, они как бы украдкой издевались надо мною, чтобы заставить меня хоть оглянуться на них [21, с. 227-228].

А.: Послушай же еще: “Какое тяжелое настроение, что-то давит на душу. Порой безумно хочется в кого-нибудь, как это говорится, влюбиться, так хочется ласки. Такие глупые мечты. Залитая луной комната, я сижу у него на коленях, прижавшись к его груди головой, его рука ласково скользит по моим волосам, так хорошо чувствовать его нежного, чуткого около себя, но все это мечты и гонит их суровая жизнь прочь, — ты одна, одна…” С: Что это?

А.: Слушай дальше. “Я живу в мире поэтических грез и чудных мгновений. Почему я так безумно люблю театр? Потому, что театр помогает мне найти красивое в жизни… Какое прекрасное время этот переход из девочки в женщину. Но этот переход очень опасен, в этот период нужна особенная любовь со стороны родных, нужно иметь разумный труд и здоровый отдых. В этот период душу охватывает смутное желание, какое-то брожение. Тут нет ничего определенного, просто нарастание силы. Но нужно помнить, что силы еще не сформировались. В этот период девушке совсем не хочется половой жизни; повторяю — она еще не сформировалась, а смутные желания можно утолить лаской матери, хорошими подругами, разумными развлечениями…”

Значение самонаблюдения в психологии 233

С: Что же это все-таки?

А.: Это дневник одной 15-летней девочки, которая писала его в 20-х годах XX века, девочки, живущей трудной жизнью: с родителями она не нашла общего языка, близких подруг у нее не было, к тому же человек, которому она отдалась телом и душой, перестал с ней встречаться… Она все это очень остро переживает и придумывает себе воображаемого друга Сандро, с которым ведет разговоры на страницах своего дневника: “Милый дневничок, я думаю вести переписку с Сандро. Какой же это Сандро? В реальности его нет, но он мой идеал, и тот мужчина, которого я полюблю, будет читать эти письма потому, что они к нему будут относиться. Мой Сандро, я ищу тебя; вот иду по улице — как будто ты, твои милые черты, но вгляжусь, нет, не ты, и печально мне становится; когда ты придешь? Мне надо уроки делать, а я пишу тебе. Сегодня мне что-то не по себе, если бы ты был, на твоей груди я бы забыла все сомненья и тревоги и была бы бодрой, бодрой, но тебя нет, я одна”… С: Это твоя бабушка?