Агафонов Николай - Иоанн Дамаскин

— Подожди, Тирвелий, еще один день, у меня есть план; если завтра город не будет моим, тогда уходи.

— Хорошо, — сказал хан, — буду ждать до завтрашнего полудня, а потом ухожу.

Юстиниан собрал всех своих соратников на совет. Его окружали преданные ему семь человек: протоспафарий Стефан Русия, протикторы [61] [61] Протиктор — воин придворной гвардии, привилегированного подразделения, состоящего из людей офицерского статуса. Варисбакурий и его брат Георгий Синегеры, Феофилакт Салибан и Геродотий Моропавл, Миакес, бывший препозит священной спальни, а также недавно примкнувший к ним спафарий Лев Исаврянин.

— Все ли вы готовы умереть за своего императора? — спросил Юстиниан, обводя присутствующих испытующим взглядом.

После короткого молчания Стефан сказал:

— Ты знаешь, государь, что все мы готовы умереть за тебя.

В знак подтверждения этих слов остальные соратники молча преклонили свои головы.

— Зная вашу преданность мне, я и не ожидал другого ответа. Этой ночью мы с вами или умрем, или захватим Константинополь. Вы видите перед собой многочисленные силы наших противников на хорошо укрепленных стенах. Но военный успех не всегда зависит от численности воинов. Нас восемь человек, но доблести и отваги нам не занимать, а потому каждый из нас стоит сотни этих плебеев. Одна наша внушительная победа, и вся их несметная орда дрогнет сердцем и покорится силе нашего духа.

— Но, государь, — воскликнул в удивлении Варисбакурий, — как же мы преодолеем стены?

— Об этом я и хотел сейчас поговорить. В детстве мы часто с отцом жили во Влахернском дворце, где я знаю каждый камень. Как-то раз я спустился в нимфею [62] [62] Нимфея – большая каменная цистерна для хранения пресной воды. Аэтия, которая, как вы знаете, находится недалеко от Влахернского дворца. Было жарко, и я решил на свой страх и риск искупаться. Конечно, если бы отец узнал, что я купаюсь в питьевой нимфее, он бы меня наказал. Но все мы в детстве позволяли себе шалости, простительные для этого неразумного возраста. Я нырнул в воду и тут заметил отверстие водопровода. По отроческой беспечности я, не думая о последствиях, проплыл в это отверстие. И вскоре, вынырнув из воды, оказался в довольно-таки просторном каменном проходе. Я догадался, что это старый заброшенный водопровод. Движимый любопытством, я решил посмотреть, где заканчивается водопровод. Я стал в темноте на ощупь продвигаться вперед. Чем дальше я шел, тем свежей становился воздух. И вскоре впереди показался просвет, и я вышел в овраг, поросший кустами. Так что вход в водопровод незаметен снаружи. Сделав такое открытие, я вернулся в нимфею и вынырнул из бассейна как раз в то время, когда туда пришел препозит священной спальни евнух Полипий. Этот жирный боров сам, наверное, решил спрятаться от жары и поплескаться в прохладной воде. Но, увидав меня, он тут же побежал докладывать отцу. Вечером я получил хорошую порцию розог, зато теперь мы знаем, как попасть незамеченными в город. Я забыл про эту детскую шалость, забыл и про водопровод. Но сегодня в минуту отчаяния вдруг все вспомнил и возблагодарил Бога за то, что я не был примерным ребенком.

Ночью отряд болгар, стреляя из луков, поскакал вдоль стен. Это был отвлекающий маневр, предпринятый по просьбе Юстиниана. Пока болгары шумели под стенами города в одном месте, в другом к стенам города, пригибаясь низко к земле, устремились девять смельчаков. Вот они уже спустились в овраг, и Юстиниан, раздвинув кусты, не смог сдержать хоть и приглушенного, но радостного возгласа.

— Возрадуемся и возвеселимся, вот путь, ведущий нас к победе над врагом!

Ввиду осады города ко всем нимфеям была приставлена усиленная охрана. Город переходил на режим жесткой экономии воды. Около нимфея Аэтия дежурили трое солдат претории. Двое сидели у стены и, опершись на древки копий, подремывали, а третий прохаживался рядом, борясь со сном. Наконец он подошел к одному из своих товарищей и, растолкав его за плечо, отправил бодрствовать, а сам присел отдохнуть, да тут же и задремал. Проснувшийся воин решил зайти в нимфею, чтобы освежиться глотком воды. Нагнувшись над краем бассейна, он, к своему изумлению, увидел перед самым своим носом прямо из воды появившуюся безобразную физиономию, у которой вместо носа была дыра. Видение было настолько неожиданным и ужасным, что сердце бедного солдата не выдержало, оно, конвульсивно сжавшись, выбросило в мозг такое количество крови, что у него все померкло перед взором, и стражник без звука свалился в воду. Один за другим из воды вынырнули еще восемь человек. Стефан на всякий случай чиркнул ножом по горлу бездыханно плавающее тело солдата. Выйдя из бассейна, отряд Юстиниана стал приводить себя в порядок и проверять оружие. Лев подхватил валявшееся копье охранника и, оценивающе взвесив его в руке, одобрительно хмыкнул. Юстиниан подал знак Стефану и Салибану выходить первыми. Те, осторожно выйдя из дверей нимфеи, без труда расправились со спящими стражниками и подали сигнал товарищам, что путь свободен. Небольшими перебежками отряд Юстиниана достиг ворот Влахернского дворца. Ворота были заперты, и Юстиниан повел свою команду к одному из тайных проходов, которые были известны только царственным особам. Попав прямо во дворец, смельчаки прошли по пустым залам и вышли во двор, где у костра грелись человек двадцать светло-русых коренастых воинов.