Агафонов Николай - Иоанн Дамаскин

Утром, когда во дворе догорал костер из икон, Изифа обнаружили мертвым в своей постели. Тут же послали за целителями. Проснувшиеся с тяжелой головой стражники толком объяснить не могли, куда же делись иудейские маги. «Не иначе как сам шайтан им помог скрыться», — в испуге твердили они. Сын Изифа Масуд, отозванный в связи со смертью отца из африканского похода, прибыл через месяц домой. Расследовав обстоятельства смерти отца, он повелел разыскать злополучных иудеев, чтобы предать их лютой казни. Поиски не дали никаких результатов. Да и не могли дать, так как приверженцы каббалы были уже далеко за пределами халифата. Прибыв к себе на родину, в Лаодикию Финикийскую, Соломон бар Шимон и Бен Шеред тут же поспешно пересели на корабль и отплыли в Византию.

Южное побережье Малой Азии между областью Киликии на востоке и Фригией на западе с древности населяли исавры. Они были поистине воинственным народом, и эту страну, расположенную на высоком известковом плоскогорье, ограниченном двумя горными цепями и протекающей посредине рекой Каликаднос, Византия сумела покорить только в VI веке, при императоре Юстиниане Великом. В дальнейшем империя охотно брала на военную службу исаврийцев, известных своим умением наступательного боя.

Вот через эти земли, направляясь в Вифинию, шли Соломон с Шередом. Заметив раскидистое оливковое дерево на берегу ручья, они присели пообедать и отдохнуть. Невдалеке от этого места, за пригорком, возвышался небольшой каменный храм в честь святого Феодора, а внизу в лощине располагалось селение с небольшой крепостью, в которой находился воинский гарнизон.

После трапезы иудеи воздали благодарение Богу и Соломон начал свое поучение, которое обычно произносил каждый день после обеда.

— Скажи мне, Бен Шеред, знаешь ли ты Тору?

— О да, равви, я знаю Тору, так как от юных лет моих изучал ее, и нет тех мест в Торе, которых я не знал бы почти наизусть.

— Это похвально, мой юный ученик. Но теперь настало время открыть тебе глаза на то, что ты еще не знаешь Торы.

При этих словах своего учителя Шеред не удержался от удивленного восклицания.

— Не удивляйся, Шеред. До этого дня ты видел лишь оболочку Торы, но еще не постиг ее душу! Ты думаешь, что Бог хотел поведать в Торе такие простые вещи, как, например, историю Агари и Исава, Иакова и Лавана, Валаама и Валака.

— Именно так я и думал, равви Соломон. Ведь эти истории так назидательны и интересны для познания истории Израиля.

— О, наивная простота, не познавшая тайн премудрости, — улыбнулся Соломон. — Такие рассказы может сочинить любой смертный. Но знай же теперь, что рассказы Писания — только покров для Божественных тайн, доступных разуму одних лишь посвященных.

При этих словах Соломон многозначительно поднял указательный палец вверх и продолжил свою речь:

— Сегодня я начну открывать тебе эти тайны, чтобы ты стал одним из нас — посвященных высшему познанию Божественной истины. Внимай же, ибо сейчас мы будем рассуждать о первой книге Торы, где говорится о творении мира. Из Писания ты знаешь, что Всемогущий Бог при сотворении мира употреблял три действа, обозначаемые словами «бара», «йацар» и «аса» [42] [42] «Бара», «йацар» и «аса» в переводе с еврейского означают, соответственно, «творить», «создавать» и «делать». . Это означает, что мир был создан в трех сферах: сфере духа, сфере жизни и сфере земли. За этими тремя сферами находятся лишь тьма и зло. Адам был совершенным творением Бога, а потому вмещал в себя все три сферы творения. Ему, как совершенному творению, было определено Богом очиститься от всего плотского и обрести бытие в духе.

Бен Шеред слушал своего учителя затаив дыхание. В это время их беседу прервал приход молодого человека. Это был высокий стройный юноша атлетического сложения. Темно-русые густые волосы спускались до самых могучих плеч, напоминая гриву молодого льва. Округлый, гладко выбритый подбородок и тонкие черты лица не портили общей картины мужественности, и взгляд его чуть прищуренных карих глаз выдавал решительность характера. Он властно и презрительно оглядел иудеев. От Соломона не укрылось, что презрительность исаврийца была лишь напускной, в то время как промелькнувший в глазах юноши интерес к путникам был неподдельным. «В этом молодом человеке достанет хитрости и сообразительности в нужный момент», — подумал про себя иудей. Молодой исавриец, заметив, что его приход смутил евреев, приосанился и, придав себе важный вид, произнес: