Федор Соколов - Выбор Бога

совсем не пожелтевшей от времени фотографии на Ольгу смотрел

красивый молодой человек, видно, что исхудавший от голода, но

с бодрым пристальным взглядом. Рядом с портретом стоял штамп

«Просмотрено НКВД», неразборчивая подпись и дата 23 июля

1946 года.

«А сообщили, что пропал без вести!», – с горечью подумала

Ольга.

Часть карты была заполнена от руки и, практически, нераз-

борчиво. Наша героиня нерешительно попросила перевести ей

содержание карты хотя бы на английский язык, но ей сказали, что

сделают ей копию и переведут на русский, только займет это еще

один день, надо отнести карту местной переводчице. У Ольги в

отместку настоятельно попросили, чтобы она предоставила в

магистрат как можно более подробную биографию Прохора

Коваленко и историю его семьи. Ольга пообещала, решив, что

сегодня же вечером она запишет все, что Февронья ей успела

рассказать по дороге в Германию.

Ольга нашла Февронью на дальнем конце кладбища. Монахиня

держала в руках молитвослов и, не глядя в него, читала молитву

над одной из могильных плит. Ольга дождалась «Аминь!» и

протянула Февронье копию карты военнопленного Прохора

Коваленко.

105

– Смотри, матушка, что мне в магистрате дали!

Монахиня несколько мгновений вглядывалась сквозь очки в

документ, затем охнула и прижала его к себе:

– Господи, Прохор, який ти молодий и красивий! Побачились

ж! А я ж така стара, така стара…25

Но быстро взяла себя в руки:

– Что это, Ольга?

– Карта военнопленного. Завтра мне пообещали сделать пере-

вод с немецкого!

– Хорошо, вечером расскажешь! А нам нужно послушание

наше исполнить, прочитать молитвы над солдатами, которые

здесь лежат. Ведь умерли они вдалеке от дома, без отпевания и

покаяния, может быть кто-то и прочитал над ними молитву, а

скорее всего, нет! И священник приезжал ли сюда? Ты девушка

образованная. Можешь посчитать, успеем мы прочитать молитву,

пусть не над каждым солдатиком, но хотя бы над каждой

могильной плитой? Я с батюшкой перед отъездом посоветовалась

и в молитвослове отметила, что читать.

Ольга поступила так же, как на стройке, когда она считала

трудозатраты. Попросила монахиню прочитать все молитвы,

засекла время, умножила на количество могил.

– У нас шесть дней, считая сегодня. А надо… почти шестьде-

сят, если по восемь часов читать над каждым человеком, не

успеем. Если читать молитвы сразу пятерым, и разделиться, ты

матушка, читаешь над одной могилой, я – над другой, тогда

управимся.

– Так и поступим! – монахиня протянула Ольге молитвослов.

– Там закладки, увидишь!

Ольга начала читать, вставляя в молитвы имена с могильных

плит, где это было нужно. Она предполагала, что это не будет

легкой задачей. Она давно уже почувствовала напряженную

святость этого уединенного кладбища с двумя тысячами нелепо

оборванными войной жизнями, и двумя тысячами мучительными

смертями от голода и болезней, вдали от родной земли и от

родных людей. Когда Ольга дошла до заупокойной молитвы

25 Господи, Прохор, какой ты молодой и красивый!

Свиделись же! А я такая старая, такая старая… (укр.)

106

Пресвятой Богородице, то не смогла сдержать рыдания, давно

подступавшие к горлу. Подошла старая монахиня, но не стала

утешать.

– Поплачь немного, никто ведь их не оплакивал, но только

немного, на всех не хватит! Тебя же учили в монастыре читать

молитвы без лишних эмоций!

– А как это здесь можно сделать спокойно?! – сквозь слезы

спросила Ольга.

– А ты когда читаешь молитву, об этих людях думай, не о

страданиях их, а о них самих. О том, как жили они, об их женах,

детях и родителях, который их любили и ждали, молились за них,

и здесь бы помолились, если бы была на это Божья воля. А ты за

них сейчас это делаешь.

Действительно, используя советы Февроньи читать молитвы

было легче.

Но на третьей могиле возникла новая проблема:

– Матушка, идите сюда!- позвала Ольга. – Что мне делать,

здесь похоронен Мохаммед Ибрагимов. Он же наверняка му-

сульманин! Мы же в монастыре поминание на некрещеных не

принимаем!

Старая монахиня задумалась.

– Знаешь, Ольга, надо молиться за всех. Лежат они здесь вме-

сте, как мы за кого-то из них не помолимся? Крещеные обидятся

за товарища своего. Пусть он и мусульманин, а погиб так же как и

его друзья-христиане. Если это и грех, то мы в монастыре