Борис Парамонов - Борис Парамонов на радио Свобода -2011

Александр Генис: Ну и что. Истинная демократия подразумевает терпимость не только к другому мнению, но и к другой жизни, способность не роптать, деля жизненное пространство с чужим и посторонним. В конце концов, если в российскую Думу попал Жириновский, то почему бы не оживить политику остроумной Чиччолине, известной, кстати сказать, близкими отношениями с итальянскими интеллектуалами?

Другое дело, что в Америке порнозвезд в Конгрессе нет, и быть не может.

Борис Парамонов: Зато в массовой культуре это уже не считается чем-то зазорным, пишут об их, так сказать, интимной жизни (другой у них, впрочем, и не бывает), ведут какую-то их светскую хронику, они публикуют мемуары. А что касается проституток, то говорить о них плохо тоже некорректно, теперь всё чаще их называют просто ''сексуоркерс'', ''работники секса''. Это тоже дает пример нового отношения к женщине опять же в феминистском контексте, хотя, конечно, феминистки как раз сведение женщины к сексу считают смертным грехом так называемой мужской цивилизации. Тут у них есть только один оппонент, но мощный – Камилла Палья, которая красноречиво убеждает публику в том, что секс, сексуальная привлекательность не унижает женщину, сводя ее к какой-то маргиналии, но составляет ее силу. Это интереснейшая тема, и тут бы можно было вспомнить институт куртизанок, существовавший в 19-м веке – не в смысле королевских любовниц, а содержанок вообще. Классическая литература дает немало таких сюжетов.

Александр Генис: От героинь Достоевского до ''Нана'' Золя.

Борис Парамонов: Ну, Нана, как говорил Томас Манн, это миф, Астарта Второй империи. Что касается ''Дамы с камелиями'' Дюма-сына, это - типичная лакировка действительности. Но вот живой образ – изумительная Занзанетта, ''капитанша'' в романе Флобера ''Воспитание чувств''. Это один из самых обаятельных женских образов в мировой литературе. Одно из моих сильнейших литературных впечатлений. Я бы даже назвал ее своеобразным аналогом Наташи Ростовой, казак-девка. Вот уж кого не назовешь страдающим объектом мужской эксплуатации. Вообще неизвестно, кто кого в этом социальном институте эксплуатировал – мужчины женщин или наоборот.

Александр Генис: Но вернемся в современность...

Лара Логан

Борис Парамонов: Вернемся, чтобы увидеть тему о мужчинах и женщинах в Америке вот в каком контексте: сегодня бы здесь никакой Берлускони не разгулялся.

В разгаре египетских событий толпа подвергла грубому сексуальному нападению корреспондентку телекомпании ''Си Би Эс'' Лару Логан. Это замечательно отважная женщина, я видел один ее репортаж из Афганистана в популярной программе ''60 минут'': она его вела изнутри бронетранспортера, подвергнувшегося атаке талибов, причем не прервала его не на секунду. И вот теперь – вроде бы не война, а на редкость мирная, как все отметили, освободительная революция, и вдруг такой оборот событий. Какова, казалось бы, должна быть элементарная реакция со стороны? Простая и однозначная, не надо посылать репортеров-женщин ни на войну, ни на улицу, где собираются неуправляемые толпы. И нельзя сказать, что такой реакции не было: один правоконсервативный комментатор сказал: вот вам что такое революция в исламской стране. Но вот что говорят сами женщины-журналистки. В воскресном номере ''Нью-Йорк Таймс'' от 20 февраля появилось сразу три статьи на эту тему. Комментарий написали штатная колумнистка Морин Дауд и другая журналистка Ким Баркер, бывшая корреспондентом газеты ''Чикаго Трибюн'' в Пакистане. Ее тоже подвергла грубому обращению толпа, собравшаяся приветствовать одного популярного либерального деятеля. Ей повезло: происходящее увидел сам этот деятель и пригласил ее сесть в его машину. Ким Баркер пишет, что подобное, как она знает, приключалось и с другими журналистами-женщинами, и их реакция была сходной во всех случаях: не раздувать историю, не говорить ни о чем боссам, а если те сами узнают о происшедшем, описывать его легко и сводить к шуткам. И почему же такая необычная, парадоксальная реакция?

Александр Генис: Понятно - почему. Они хотят быть на передовой, ибо там происходит главное. Причина одна, пишет сама Ким Баркер: а вдруг боссы примут решение не посылать женщин на подобные задания? Идея в том, чтобы, так сказать, уберечь начальство от неправильных шагов.