Борис Парамонов - Борис Парамонов на радио Свобода -январь 2012- май 2013

Александр Генис: Ну, это – перебор, обе фигуры – сверхчеловеческого размера. И конфликт их трагический, но ницшеанский, героический.

Борис Парамонов: Согласен, вопрос поставлен неправильно, слишком абстрактно, но это и есть подход самой Айн Рэнд, которая не хотела понимать, что современный мир – это система с миллиардами прямых и обратных связей, что титаны не существуют одни, не только в собственном соку варятся.

Александр Генис: Если Айн Рэнд устарела и ее идеология подходит только тем, кто переживает «детскую болезнь правизны», то отчего ее подняли на щит республиканцы сегодня, в разгар борьбы с Обамой?

Борис Парамонов: Айн Рэнд – серьезное и уважаемое имя, которым вполне можно прикрыть самые разнообразные политические цели, придав им тем самым оттенок респектабельности. Зачем повышать налоги на богачей, вот и Айн Рэнд против. Между прочим, эти налоги снизил уже Буш-младший, а никакого особенного оздоровления экономики за счет новых инвестиций не произошло. Неизвестно, где они эти сбережения держат. А теперь намеки делают: вот как только Обаму прокатим – так сразу же и экономическое оживление наступит.

США – давно сложившаяся страна с очень сложно организованной социально-экономической системой, которую новые иммигранты не строят, но к которой подстраиваются. Вот это и вызывает острую реакцию среди старожилов, которые до сих пор себя считают первопроходцами, рассчитывающими только на себя и на свой «смит-вессон». Но ведь и они, между прочим, и пособия по безработице при нужде получают. Они сами уже не замечают, что давно живут в вэлфер-стэйт, а не на фронтире. Но поскольку пистолет у каждого есть, то вот они и пребывают в такой фантастической уверенности.

Александр Генис: Ну что же, пора подвести итоги: кто же такая Айн Рэнд и что она привела с собой в Америку?

Борис Парамонов: Айн Рэнд - человек, органически включивший в себя этот архетипический американский опыт – потому что она сама приехала не на готовенькое, а выдержала трудную борьбу за существование и за самореализацию. И тут, я полагаю, советский опыт ей очень помог – житье впроголодь и в коммуналках. Но ведь и в Америке никакой социальной помощи она тогда – в двадцатых годах ни от кого не получала. Значит ли это, как говорят сегодняшние ее сторонники, что в такую ситуацию надо ставить всякого приезжающего в эту благословенную страну? А то и вообще новых не пускать, своих, мол, хватает.

Герой Айн Рэнд существует только на вертикали, смотрит сверху вниз. Как в финале фильма, сделанного по ее роману «Источник», - Гарри Купер взлетает на строительном подъемнике в высоту, а снят снизу. Получается очень эффектный визуальный образ некоего сверхчеловека. Я бы сказал, что такой кадр был бы на месте у Лени Риффеншталь. Ненужная это для Америки ассоциация.

Source URL: http://www.svoboda.org/content/transcript/24740893.html

* * *

Морские котики и морские свинки

Есть в американских вооруженных силах специальные подразделения, предназначенные для проведения особо сложных и опасных операций. Этих бравых ребят называют, не совсем адекватно, «тюлени»; объясняется это тем, что английское слово seal (тюлень) дает аббревиатуру «море (sea), воздух (air), земля (earth)»: то есть эти спецназовские части способны действовать на всех мировых стихиях. Последний самый громкий их подвиг – обнаружение и убийство Осамы бен Ладена. В России этих, с позволения сказать, тюленей почему-то называют морскими котиками. То есть задействовано название совсем уж мирного животного.

Есть еще более мирное животное, называемое морская свинка. Испокон веков этих безобидных зверьков использовали для медицинских экспериментов, так что заслуги у них перед человечеством большие и едва ли не более ценные, чем у храбрецов того или иного спецназа. Морские свинки, вот уж точно, – друзья человечества, вроде павловских собак, которым поставлен памятник в Колтушах. Вот уж какое столетие морские свинки приносят жертвы на алтарь медицинского прогресса.

Слово «тюлень» в нынешнем американском смысле вряд ли можно считать удачной метафорой для обозначения всякого рода активных храбрецов. А вот морская свинка стала метафорой: так часто называют людей вялых, безобидных и всячески эксплуатируемых в им самим ненужных целях. Подопытное животное, другими словами.

Недавно эта метафора, что называется, реализовалась или овеществилась, как называют это в литературоведении. Газета «Нью-Йорк Таймс» в одном из сентябрьских номеров поместила статью московского корреспондента Эндрю Крэймера под названием «Морские свинки поправляют здоровье». Название если не издевательское, то насмешливое. Речь в статье идет о том, как в нынешней России мировые фармацевтические фирмы проводят масштабные клинические испытания новых лекарственных препаратов, находя для этого широчайшие возможности, и прежде всего чуть ли не поголовное добровольное согласие потенциальных пациентов. То есть добровольцев, готовых на себе испытать действие этих не совсем еще гарантированно целебных средств. В общем, выступить в роли морских свинок.