Борис Парамонов - Борис Парамонов на радио Свобода -январь 2012- май 2013

Всё это показывает незаменимость демократии как именно политического института и необходимость самой политики как средства достижения, осуществления и смены власти.

В приведенных текстах и аргументах политика подменяется философскими и культурно-историческими медитациями. А ведь главный инстинкт настоящего политика – не критика тех или иных инструментов политической жизни, а умение пользоваться ими. Критики демократии не замечают ее главной убойной силы: она, как ничто другое, способна ограничивать власть, обеспечивать сменяемость власти, не давать власти засиживаться. И на это работает сам формальный принцип демократии, система выборов, если эти выборы, понятно, прозрачные и честные. Вот тот колоссальный политический плюс демократии, который сводит на нет все ее философски усматриваемые минусы. Конечно, демократия – это не цель, а средство. Но такое средство, без которого трудно рассчитывать на достижение каких-либо высоких человеческих целей. Засилие несменяемой власти, всё подминающей под себя, не дает реализоваться никаким приватным человеческим целям.

Идя в бой, нельзя выбрасывать оружие. Высоколобые комментаторы, о которых шла речь, предлагают именно это.

Source URL: http://www.svoboda.org/content/article/24495063.html

* * *

Другие берега Дмитрия Набокова

В Швейцарии в возрасте 77 лет умер оперный певец и переводчик Дмитрий Набоков. Оборвалась родословная линия Владимира Набокова.

Мы, конечно, все знали, что у Владимира Набокова есть сын Дмитрий. Но живые детали касательно Дмитрия Владимировича можно было обнаружить разве что в текстах его отца. Правда, таких текстов немало, и из них мы можем кое-что почерпнуть о сыне знаменитого писателя.

Если при этом следовать хронологии сыновьей жизни, то первое, пожалуй, о нем упоминание находится в одном из писем Набокова к Эдмунду Уилсону. Он рассказывает, как Дмитрий был воодушевлен, узнав о существовании так называемого веселящего газа и об использовании его в практике дантистов: он тут же сам предложил массу проектов такой утилизации к пущему веселью. По этой детали можно было судить о живом и смышленом характере Дмитрия. Замечательно сын и прогулки с ним по Берлину описаны в мемуарной книге Набокова "Другие берега". Например, как отец обратил внимание сына на грядку анютиных глазок и спросил, кого ему напоминают эти цветочки, с их чернявой на светлом фоне сердцевиной. "Гитлера!" - возопил обрадованный младенец, обнаруживший в этой картине пресловутые усики, и отцу стоило немалых усилий внушить ему, что о таком сходстве лучше в дальнейшем не распространяться.

И еще одно место из "Других берегов" нужно вспомнить: "Мы диву давались, какое количество тепла может развить эта печка – тело крупного дитяти".

В другом письме к Уилсону Набоков, жалуясь на обширность американских пространств, попутно замечает, что сын его, студент Гарварда, преодолевает такое расстояние за час-полтора на своем гоночном. Опять же возник некий живой образ, и видно стало, что Набоков последовал своему же совету родителям, данному в "Других берегах": "Балуйте ваших детей, еще неизвестно, какая у них потом будет жизнь". Тут, конечно, отнесение к собственному опыту: как он сам из русского рая своего детства попал в нужду и всячески необеспеченное состояние эмигранта. Но Дмитрию Набокову, слава богу, такая судьба не грозила.

Он стал певцом – и дебютировал, как и положено, в итальянской опере. Некоторые партии исполнил в знаменитой Ла Скала. В одном письме Владимира Набокова говорится, что он с женой специально приедут в Италию на один из дебютов сына.

Набоков привлекал сына к работе над переводами на английский своих русских романов, когда он стал знаменит и возникла потребность узнать его творчество в полном объеме. Одним из таких романов был "Дар", и мы можем понять, какую трудную работу задал балованному сыну отец, надо думать, однако, не оставивший его без посильной помощи.

После смерти родителей Дмитрий Владимирович стал единоличным распорядителем набоковского наследия – того, что по-английски называют estate – слово, означающее среди прочего поместье, капитал, имущество. Он обладал правами на распоряжение отцовским литературным имуществом. Эта работа – отнюдь не синекура, а именно работа, ни в коем случае не стрижка купонов, не паразитическая рента. Вообще управлять деньгами – сложная и ответственная профессия, и будь сын Набокова легкомысленным плейбоем, от этого добра очень скоро ничего бы не осталось. Мы знаем, что этого не произошло. Дмитрий Набоков оставался вдумчивым и цепким распорядителем, которого никто не мог объехать на кривой.