Виктория - o 6c05a670f54cb787

- Эй, - протягиваю я. – Нужно уходить.

Девушка не реагирует, и я взволнованно выдыхаю.

- Наташа, прошу тебя. Скорей, очнись.

- Она не проснется, - недовольно отрезает мужской голос, и в проходе я вижу Макса. – Я

ударил её по сонной артерии, и она уснула часа на три.

Не дожидаясь моего ответа, парень подходит к Рыжей, поднимает её на руки и идет к

выходу.

- Не отставай, - просит он, и мы вновь бежим по серому, бетонному коридору. Запах гари

усиливает, становится практически невыносимым, и я начинаю кашлять.

- Чужачка?

- Всё в порядке.

- Прикрой рукой нос.

- А как же ты?

- Говори меньше, - командует он.

- Подожди, а что с Кирой?

- Я сказал ей не ждать нас. – Максим усмехается. – К счастью, она не такая безбашенная, как ты.

Я киваю, и продолжаю бежать следом за парнем. Мы проходим мимо поломанного

автомата с кофе и чаем. Затем я замечаю коробку с использованными лампочками, стопку

пыльных стульев, диски, колонки и стол. Думаю, для чего все эти вещи, и пытаюсь понять, где мы находимся. Но мозг отказывается думать из-за обильного запаха газа. Через пару

минут перед глазами начинают кружиться стены и падать потолок. Я хватаюсь руками за

все, что находится рядом, не хочу отставать и ковыляю ногами. Кашель раздирает горло, и

я мимолетно думаю о том, как сейчас тяжело Максу.

Внезапно цепляюсь ногой за поломанную доску, и легкая боль обжигает голень.

Я тихо стону, но бежать не перестаю. Наконец, мы выходим в какое-то большое

помещение, напоминающее танцпол. Я уже не пытаюсь разглядеть всё досконально.

Просто следую за парнем, и испускаю громкий вздох, когда мы оказываемся на свободе.

Кислород сначала обжигает грудную клетку, я невольно сгибаюсь, но затем на смену

коликам приходит облегчение, и на моем лице появляется улыбка.

- Слава богу, - выкрикивает Кира. Она стоит около машины Стаса. Тот за рулем: видимо не

хочет выходить на случай, если придется резко и быстро трогаться. – Я уже думала, вы

заблудились!

- Мы тоже так думали, - протягиваю я, и откидываю назад голову. Перед глазами до сих

пор кружится небо.

- Хорошо, что Макс прогадал с запахом, иначе мы бы сгорели заживо.

- Но почему тогда в помещение никого нет? Почему нас никто не пытался остановить?

- Может, они поняли, что это бесполезное занятие, - улыбается блондинка. – Боже, -

протягивает она. – Как же я рада, что мы выбрались оттуда! Мне так страшно стало, когда

Максим про взрыв заговорил. Я уже подумала, что…

Не знаю, как это происходит.

Оглушающий грохот врывается в мою голову, меня толкает невидимой волной вперед, и я

грубо падаю на асфальт. Горячие потоки воздуха обжигают тело, несмотря на то, что оно

прикрыто одеждой, обломки здания падают вниз, словно ливень, и я истошно кричу.

Вижу, как Кира летит спиной к машине, как её припечатывает к двери ударная волна, вижу, как её золотые волосы становятся серыми, грязными от поднявшейся пыли. Вижу, как она скатывается по крылу автомобиля и оседает на асфальте.

Собираюсь вскочить с места, подбежать к ней, но замечаю справа тело Максима. Рядом с

ним Наташа. По лицу парня течет тонкая струя крови, а у Наташи порваны джинсы, и в

ноге торчит какой-то безобразный небольшой обломок.

Ору имя Бесстрашного, но он не слышит меня.

Я не слышу себя.

В ушах звенит, во рту пыль и грязь. Я чувствую прилив сил, однако не могу встать. Спина

горит, будто на неё взвалили груду поджаренных на солнце камней, и я лежу

припечатанная к холодной земле.

Неожиданно вижу, как из машины выбегает Стас. Он хватается руками за голову и несется

первым делом ко мне. Берет за плечи, кричит что-то. Я не разбираю слов.

Сосредотачиваюсь на его губах, пытаюсь уловить смысл.

Тщетно.

Отпустив меня, Шрам бежит к Кире, проверяет её пульс, открывает дверь BMW. С

легкостью поднимает блондинку на руки и кладет на заднее сидение. Затем бежит к брату.

Испуганно кричит, бьет его щеки, но в итоге, ничего не добивается. Стаскивает с шеи

черный шарф, обматывает им голову Макса. Затем аккуратно тащит его в салон машины, ненадолго задерживается там, фиксируя голову брата таким образом, чтобы она не

ударилась, когда автомобиль сдвинется с места.

Я смотрю на Шрама, и не могу сдержать слез. Мне хочется встать, мне хочется помочь! Но

я могу быть лишь зрителем. Могу лишь беззащитно лежать, плакать и кричать, и при этом

даже ничего не слышать.

Когда Стас в очередной раз бежит в мою сторону, он ошарашенно прилипает к земле.