Виктория - o 6c05a670f54cb787

Я прикусываю губу, и опускаю взгляд на свои руки. Мне бы волноваться о том, что я

скажу дома, но нет. Я беспокоюсь совершенно по другому поводу.

- Я…, - удивленно поднимаю голову. Не верю, что Макс прерывает тишину. – Я хотел

сказать тебе кое-что.

- И что же? – меня раздирают противоречивые чувства. С одной стороны мне хочется быть

жесткой, хочется сказать, что мне плевать на его слова и оправдания. Но так кричит лишь

половина моего сердца. С другой стороны, я ощущаю трепет. Мне необходимы сейчас

теплые, искренние слова, и я наотрез не могу прислушаться к бунтующей ноте.

- Я должен извиниться за свое поведение.

- Так и есть.

- Прости, мне не стоило вести себя таким образом, - парень на секунду ловит мой взгляд в

зеркале, но затем я опускаю глаза. – Это было некрасиво по отношению к тебе.

- Ты прав. – Я выдыхаю. – Я не ожидала такого.

- Я тоже! – парень усмехается. – Кто мог подумать, что я накинусь на тебя? Этотчертов

алкоголь вскружил мне голову, я не понял, как встал из-за стола, пошел к тебе и… - Я не

слушаю, что он говорит дальше. Внутри что-то сжимается. Становится больно и

неприятно. Отворачиваюсь. Не могу поверить в то, что сейчас Максим извиняется не за

своё поведение после танца, а за сам танец! - …, так что прости. – Заканчивает он, и я

приказываю себе дышать ровно. Не выходит. Говорить не получается. В горле стоит ком, и

меня вдруг одолевает такое дикое желание выбежать из машины и дойти до дома пешком, что по телу проносится судорога! Но я не двигаюсь. – Чужачка, я…

- Ты прав, - неожиданно для самой себя отрезаю я, и холодно смотрю на Максима. Мной

владеет гордость. Не думаю, что это полезное качество, но на данный момент, оно

оказывается спасительным. – Мы совершили ошибку. Но не стоит принимать её близко к

сердцу. Ты был пьян, я была пьяна…

- Да, я именно это и хотел сказать, - приглушенно протягивает парень.

- Так, что, - пожимаю плечами. – Хорошо, что мы разрешили данную проблему.

Признаться, я хотела поговорить с тобой, ещё в участке, но ты, кажется, спал.

- Я думал.

- Думал? А. Ну ясно. Хорошо, - поджимаю губы. – Спасибо. И мне не нужны твои

извинения. Ошибку совершил не только ты, так что просить прощения у меня не надо.

- Лия, я…

- Тебе хочется обсудить что-то ещё? Мне кажется, обсуждать больше нечего.

- Просто мне не нравится, что теперь наши отношения испорчены. Я же вижу по тебе, ты

ведешь себя иначе.

- Какие отношения? – Я устало выдыхаю. – Макс, у нас с тобой нет отношений. И не

переживай. Я буду вести себя так же, как вела себя раньше: как совершенно чужой для

тебя человек.

Наверняка, парень заметил, что все мои слова граничат между: я - само спокойствие, и как

же хочется разодрать тебя на клочья. Но мне плевать.

Есть одна прописная истина, и я, наконец, осознала её суть.

Нельзя никому доверять.

Все люди вокруг, все они – чужие. Нет близких, нет родных, нет важных. Есть просто те, кто рядом, и те – кто далеко. По сути, и у тех и у других, имеются огромные отличия. Но

на самом деле, верить нельзя никому из них. И в этом главная их схожесть.

Родители – самые близкие люди. Они мне лгут уже целый год.

Сестра – родной человек. Она предает меня, и не видит в этом ничего

противоестественного.

Леша – лучший друг. Человек, который рядом только тогда, когда ему выгодно.

Кира – подруга. Четыре месяца не объявляется, а потом говорит, что не могла нарушить

обещание. Чушь.

Максим – храбрый парень, телохранитель. Сначала спасает жизнь, а потом говорит, что

наши отношения – ошибка.

Итак, кому же из них можно доверять? Кто из них по-настоящему близкий и родной? А

ведь я была уверена, что у меня есть семья, есть друг, есть люди, на которых я могу

положиться.

Вот моя самая большая ошибка: не танец с Максом, а безоглядное доверие.

Я наивный ребенок, который считает, будто люди творят только добрые дела, а потом

Господь Бог гладит их по головке.

Пора с этим заканчивать. Никто не живет ради кого-то. Все живут ради себя. Родителям

выгодно скрывать от меня правду, они её скрывают, сестре выгодно выглядеть жертвой –

она ею и притворяется, Леше выгодно торчать в машине, когда меня избивают – и он

сидит там, Кире выгодно было не вмешиваться в мою жизнь– она и не вмешивалась.

И, конечно, Максим. Ему было выгодно расслабиться и повеселиться в баре. Он это

сделал.

И только я осталась у разбитого корыта. Только я оказалась самоотверженной идиоткой, которая верит каждому прохожему и незнакомцу. Больше не буду такой. Не могу и не хочу.