Виктория - o 6c05a670f54cb787

сегодня в клубе…, и вчера. И в день грандиозной стычки. Я вообще не помню, чтобы

видела его в ближайшие несколько месяцев.

Переворачиваю фото и вижу надпись:

Моему другу. Всегда буду помнить о тебе.

Помнить?!

Меня вдруг прошибает электрический ток.

Неужели Дмитрий Воронов умер?

Но тогда как Леша мог его видеть? Как он мог говорить с ним? Как он мог передавать

приказы мертвого человека?

Наташа говорила о похожей причине мести. Она перешла на сторону семьи, потому что

Стас встал на мою сторону. Он перестал верить ей, больше не считал её единственной.

Я ушла от Астахова, предпочтя ему Макса. С того Леша перестал быть центром моей

вселенной, и мы разошлись.

Вот вам и похожая причина.

Ревность, впоследствии одиночество, и как результат: помутнение рассудка – месть.

Прикрываю рукой рот.

- Нет, - шепчу и крепко закрываю глаза. Может, если я перестану дышать, реальность

изменится? – Нет, это невозможно. Только не он.

Я едва могла смириться с мыслью, что Леша предатель. Осознать то, что он оказался

предводителей семьи и виновником многих трагически смертей – было и вовсе

нереальным.

Открываю глаза, отбрасываю фото и пячусь назад.

Врезаюсь спиной в стену и прикрываю руками глаза.

Боже, все сходится.

Астахов постоянно был уставший. Я думала, он волнуется, но что, если это была просто-

напросто бессонница? Таблетки, тогда, возможно, принадлежали ему! Золпидем. Конечно!

А его таинственное исчезновение в день, когда нас схватили два качка и повезли в логово к

Наташе. Куда он исчез? Он просто сам это спланировал.

Адрес Стаса…, откуда он знал, как туда добраться? Я ведь просто попросила забрать меня, но не указывала улицу… Он сам приехал! Сам ее нашел!

Авария. Я вылетела через лобовое стекло, а он отделался переломом ноги! Просто

поразительная везучесть.

И, конечно, состояние его семьи. Только он мог содержать подобное сборище, только он

мог достать такие большие суммы на взрывчатку. Только он.

Я пьяно покачиваюсь.

Мир переворачивается на сто восемьдесят градусов, и я чувствую, что падаю. Это не

иллюзия.

Оказываюсь на полу. Понимаю, что не могу дышать и придавливаю рукой грудь. Сначала

думаю, что кислород отказывается поступать в легкие, но затем осознаю, что его попросту

нет.

Запах газа проедает органы.

Мутными глазами оглядываюсь и понимаю, что попала в ловушку.

- Нет, - тяжело дышу. Ощущаю, как отсутствие воздуха сдавливает горло, и с трудом

поднимаюсь на ноги. – Кто-нибудь, - слабым голосом тяну я, и бью по двери кулаками.

Тщетно. В клубе играет музыка: меня никто не слышит. – Эй! Помогите. Пожалуйста.

Перед глазами мечутся картинки. Все темнеет, смазывается. Я начинаю громко и глубоко

дышать, но понимаю, что и этого мне мало. Облокачиваюсь головой о дверь. Продолжаю

молотить по ней кулаками, но уже едва слышно.

Меня раздирают на части два странных чувства.

С одной стороны я хочу выбраться наружу, чтобы найти Астахова и убить его. Он ведь

заслуживает смерти, и я могу свершить над ним суд.

Но с другой стороны, я осознаю, что хочу остаться здесь, умереть, задохнуться, потому

что знаю, что не смогу убить человека, засевшего у меня в сердце. Леша не был моим

единственным. Он никогда не стал бы любовью всей моей жизни. Но он был моим другом.

Братом. Он много значил для меня, и его предательство, пусть и нож в спину, но не стимул

для убийства.

Слезы рвутся наружу. И я бы плакала, если бы смогла найти на это силы.

Вместо истерики, меня одолевают приступы кашля. Я больше не могу дышать, стоять на

ногах, взывать о помощи.

Газ, впущенный в комнату, пробирается внутрь моего тела и забирает мою жизнь.

Падаю на колени, хватаюсь рукой за стол, пытаюсь удержать свое тело, но все же сдаюсь.

Касаюсь лицом пола, вижу мутные, смазанные картинки и чувствую ледяные руки смерти

на своих плечах. Они сжимают их, они впиваются в кожу. Меня пронзает очередной

приступ кашля, и тело содрогается. Думаю о том, что все, что не происходит – все к

лучшему, и усмехаюсь.

Идиотский вывод.

Но о чем я ещё могу думать, умирая на полу круглой комнаты?

Смерть поднимает меня на руки и несет куда-то. Я уже ничего не вижу. Невесомость

заставляет мое тело порхать, летать над комнатой.

Я лишь закрываю глаза и сдаюсь.

Прости, Макс.

Я оказалась не такой сильной, какой ты меня считал.

ГЛАВА 24. ЛУЧШЕ ПОЗДНО, ЧЕМ НИКОГДА.