Борис Парамонов - Борис Парамонов на радио Свобода- 2007

В.В. Розанов написал об этом:

Не все были Рудины и тургеневские «нервы». Да в русской истории положено столько железа, столько мужчины, такие бронзовые характеры «сколачивали Русь», как, может быть, этого не было у самих немцев, только к XVII веку сколотившихся в Пруссию. Суворов — это уже не «честный вор» из Достоевского; воины Бородина — не «Макары Девушкины»; сподвижники Екатерины и Петра — люди, которые никак не уступят в закале, в воле, энергии, в даре и силе созидания сподвижникам Фридриха Великого и старца Вильгельма.

Сейчас в потемкинском (Таврическом) дворце в Петербурге помещается какая-то контора по делам так называемого СНГ; как пишет английский историк Саймон Монтефиоре, место славы строителя империи сделалось свидетельством ее краха.

Source URL: http://www.svoboda.org/articleprintview/374464.html

* * *

[Русский европеец Ростислав Фадеев ]

Ростислав Андреевич Фадеев (1824—1883) — крайне интересная фигура русского прошлого, можно было бы сказать, начисто забытая, если б не книга о нем, вышедшая в Волгограде в 1998 году (я этой книги не читал, но испытал приятность, узнав о ее существовании). О Фадееве следует если не помнить, то иногда вспоминать: он был величайшей редкостью в русском культурном арсенале — генерал-политолог. Это ли не Европа! Вы, нынешние, нут-ка!

Да и биография его необычна: много лет прослужив на Кавказе, он потом прославился участием в борьбе сербов против Оттоманской империи, еще до вступления России в войну: генерал-доброволец, как Черняев. Потом выкинул совсем эксцентричный трюк: принял пост военного министра при египетском хедиве, но отказался от него, когда хедив задумал войну против православных эфиопов. Помимо общезначимых мотивировок — хедив был потенциальным врагом турок, — в этом можно увидеть интересный след дворянской архаической психологии: самостоятельность, нежелание идти всю жизнь на поводу у царя, у центральной власти.

Эта черта по-другому сказалась в публицистической деятельности Фадеева. Он автор двух книг: «Русское общество в настоящем и будущем» (1874 год) и «Письма о современном состоянии России» печатавшиеся в газете с апреля 1879-го по апрель 1880 года. В обоих сочинениях содержится внятное выражение политических взглядов Фадеева.

Они были резко неординарны. Современники отнеслись к Фадееву как к типичному дворянскому реакционеру, недовольному реформами царствования Александра Второго, но это далеко не так. Фадеев отнюдь не крепостник, мечтающий о возврате старых порядков, крепостное право он называет болезненным наростом русской истории. Его критику вызывают другие реформы — земская и судебная, отчасти и военная, ибо все они были внесословными, были направлены на общество в целом. И вот такая направленность, считал Фадеев, — ошибка реформ, ибо общества в России нет. Реформы безадресны и продиктованы исключительно соображениями идеологического порядка. Они ориентированы на некие абстрактные идеалы, которым поддалась не только либеральная интеллигенция, но и сама власть.

В чем же состоит этот идеал? Увы, это можно сказать в двух словах: всё содержание его не превышает нескольких десятков либеральных общих мест, занесенных к нам красноречием европейских политических партий. Для наших либералов важны слова и названия, а не дело. <���…> Она (то есть «либеральная сторона») сохраняет целиком старинную мифологию метафизических существ, либеральных отвлеченностей <���…> идеал ее — не какая-либо действительность, а либерально-аллегорический Олимп.

Фадеев увидел, что в России нет того, что на современном языке называется социальной стратификацией. Русское общество — это студень. Любая кристаллизация идет вокруг некоего необходимого стержня, а таким стержнем в России может быть исключительно дворянство: класс, во-первых, культурный, во-вторых, обладающий всё же некоторым опытом сословного самоуправления. Важно также, что дворянство в России — это открытый, а не замкнутый класс, это, как сказали бы сегодня, «меритократия» — возвышение заслугой, а не только потомственной привилегией.

Вот за это и посчитали Фадеева дворянским реакционером. Само упоминание слово «дворянство» в не до конца негативном контексте посчитали реакционным. Это как у Достоевского в «Бесах»: нигилист, споря с отставным, то есть носящим штатскую одежду, генералом, говорит, раз вы с этим не согласны, то вы генерал.

Но Фадеев отнюдь не был таким генералом, который «государю своему служил». Он вроде Чацкого: служить бы рад, прислуживаться тошно. Его мировоззрение — это некий синтез англомании и славянофильства, что в сущности почти одно и то же. Английский элемент — это постепенно осуществляемый союз потомственной аристократии со всякого рода меритократией, в том числе промышленной и торговой буржуазией (открытость русского дворянства у Фадеева). А славянофильский элемент — опора власти на земщину, то есть самоуправляемые слои общества, «земли». Фадеев говорит даже о Земских соборах как необходимом элементе власти. Необходимо окончательное избавление от созданных еще Петром бюрократических порядков управления, то есть от чиновничества всякого рода (звучит весьма актуально).