Елена Ковальская: Ангелы тоже люди

Клялась, что любит только меня...

- Ты ее простил, папа?

- Нет, не могу даже видеть ее. Слишком больно. И не только из-за себя. Как она могла так

поступить с тобой! Ты ей была как сестра!

- Ты все еще любишь ее?

Отец опустил голову и вздохнул.

- Люблю, наверное...

- Тогда... прости ее...

- А ты сможешь простить?

- Пока не знаю. Возможно, смогу со временем. Ради тебя... И ради себя тоже... Ее... А его –

вряд ли. Скорее всего никогда. Слишком сильно я любила его, и как жестоко он отомстил

мне за эту любовь. Идело не в измене. Ты знаешь, он мне такие слова сказал... Я поняла

вдруг, что он никогда, слышишь, папа, никогда меня не любил. И даже просто не понимал.

Я вдруг осознала, что мы с ним остались друг другу совершенно чужими людьми. Знаешь,

я ездила в одно место, к друзьям... Я там много думала... А, может, я тоже его не любила?

Вернее, любила, но не его, а выдуманного принца, мечту? Знаешь, как в песне: «Я его

слепила из того, что было, а потом, что было, то и полюбила». Думаю, время поможет мне

разобраться с этим окончательно... Но пока я поживу здесь... Съезди, пожалуйста, на мою

квартиру, забери вещи.

- Хорошо. Завтра же. Конечно, если тебе так проще, поживи пока здесь. Хотя, слишком ты

добрая. Я бы с удовольствием выкинул бы этого подлеца из твоей квартиры вместе со

всеми пожитками. Скатертью дорога! Он мне, кстати, особо никогда и не нравился... Но

все же расскажи, куда же ты так надолго пропала, где была, у каких друзей? Я их знаю?

- Пап, это слишком долгая история. Одно могу сказать – они помогли мне понять, что на

свете бывают разные судьбы, и каждый человек должен нести то, что ему дано. Как

говорится, Бог дает только то, что по силам. Не бывает только черной полосы, когда-

нибудь наступает и светлая. И еще они не дали мне разочароваться в хороших людях и

настоящей дружбе. Я поняла, что она существует, несмотря на все мои разочарования.

Теперь я чувствую себя спокойно, уверенно, и даже мудро и точно знаю, что все выдержу.

И буду радоваться каждому дню своей жизни.

- Ну как она? – вбежав в приемный покой, спросила запыхавшаяся Танюшка у Станислава

Васильевича, нервно стучавшего ногой по до блеска выдраенному полу родильного дома.

- Пока ничего не говорят кроме того, что роды трудные.

Она села рядом, взяла его руку, и, заглянув в глаза, спросила:

- Как ты думаешь, она когда – нибудь сможет меня простить?

- Думаю, уже простила. Разве ты плохо знаешь свою подругу? Она очень добрая, даже

слишком...

- Вся в тебя?

- О, нет, я не такой добрый, - засмеялся Станислав Васильевич. – Хотя...

- Хотя – что? – с надеждой спросила Танюшка.

Из-за двери показалась медсестра.

- Ну что там, - Станислав Васильевич.

«Папаша, ждите. Пока ничего сказать не могу», - и белый халат растворился в глубине

коридора.

- Интересно, в каком смысле, папаша? Ну, конечно, я - папаша. Но, по-моему, она приняла

меня за молодого, будущего папашу.

- Ну конечно, ты еще ого-го. Да и кто сказал, что ты не можешь оказаться здесь в этой

роли?

- На что ты намекаешь?

- Пока ни на что, но, вобщем-то я была бы не против... Если бы ты, наконец, простил

меня... Сколько можно уже ходить за тобой, доказывать, как сильно я люблю тебя. Если

бы это было бы не так, я давно бы уже устала просить прощения. И ведь ты меня тоже

любишь, я знаю.

- Знаешь что, мне сейчас не до этих разговоров. Может, в эту минуту у меня внук

рождается или внучка. Я очень волнуюсь, врачи говорят, что-то там идет не так... Кстати, а

этот засранец Данил даже не пришел узнать...

- Нет его сейчас здесь. Он в экспедицию уехал в Среднюю Азию, на какие-то там

раскопки. Пытался Веронике позвонить, несколько раз, но она с ним даже говорить не

стала. А он гордый слишком, собрался и уехал.

- Дело не в гордости, просто не любит. Не может мужчина бросить любимую женщину в

такой ситуации. Даже если она его отвергает, ведь сам же напакостил! Смелость надо

иметь, чтобы за свои поступки отвечать! А он трус, сбежал. Верочка, конечно, когда-

нибудь его простит, но вряд ли поверит и пустит назад.

- А ты?

- Что я?

- Простишь меня когда-нибудь?

-Я же сказал, не хочу сейчас об этом...

- Ну хорошо, а потом поговорим?

- Потом поговорим.

- Обещаешь?

- Обещаю.

- Я тебя люблю.

- Я тебя то... Тьфу ты, Тань, ты кого хочешь заморочишь!

- Вот видишь, видишь, я же знала, любимый мой, родной!

- Все, сиди тихо. А не то нас выгонят отсюда.