Елена Ковальская - Ангелы тоже люди

Медленно подняв голову, он посмотрел на девушку, как будто проверяя, уж не шутит ли

она над ним. Но такими вещами, конечно, никто бы шутить не стал. Тем более, что

рассказчица выглядела при этом более чем серьезно.

- Знаешь, я тебе рассказала все это еще вот зачем. Сегодня, сидя на могиле Лейлы, я

действительно приняла для себя очень важное решение - как мне жить дальше. Но я

поняла также еще одну важную вещь – я должна помочь Лейле так же, как и она помогла

мне. Когда мы только познакомились, я спрашивала ее, почему она не может уйти отсюда

дальше. А она ответила, что не ее не отпускают родители, особенно мама, которая каждый

день приходит на могилу оплакивать дочь.

- Для них это стало действительно большой трагедией. Лейла – их поздний и

единственный ребенок. И очень любимый. Ей отдавали все, что могли. А когда вдруг

выяснилось, что она неизлечимо больна, сделали все, чтобы ее спасти. Ее возили к лучшим

докторам, и верили, всегда верили, что она выкарабкается, будет жить. Даже учителей к

ней на дом возили, она ведь в последнее время почти совсем не выходила из дома. И еще

она была очень одинока. Поначалу к ней еще приходили одноклассники, а потом они, как

любые здоровые дети, просто забыли про нее. Кому нужна чужая трагедия? Только Дарсик

и был ей верным другом, знаешь, он ведь даже спал рядом с ее кроватью. Поначалу его

пытались выгонять, а потом плюнули на это... Она мечтала иметь подругу... Оказывается,

ее мечта все-таки сбылась, хоть и таким странным образом... Когда она умерла, я думал,

тетя с дядей умрут от горя... Но они как-то справились... Внешне... Хотя все, кто знал их до

этого, скажут, что они сильно изменились, постарели, превратились почти в стариков.

Если бы ты видела, какими веселыми они были раньше, сколько гостей бывало в их доме.

Сейчас к ним никто не ходит, кроме близких родственников, конечно, да и то редко. А

тетка каждое утро и каждый вечер ходит на могилу с цветами и плачет. Дядя говорит, что

ее сердце когда-нибудь не выдержит...

- Я хотела об этом поговорить с ними. Рассказать им про Лейлу. Может, им станет легче,

если они узнают, что смерть – это только порог. Может, они смогут отпустить дочь... И

тогда всем станет легче, в первую очередь Лейле, она, наконец-то, сможет спокойно уйти...

Но поверят ли они мне? Может, подумают, что какая-нибудь полоумная и выгонят? И

надо ли сводить их с ума своими историями, когда и без того тяжело?

- Не знаю, стоит ли рассказывать. Как они воспримут? Даже я, честно говоря, немного в

шоке от твоего рассказа и не знаю, верю ли я тебе до конца. Но, с другой стороны, зачем

тебе лгать, ехать за три девять земель, чтобы кого-то угостить сказками? Не знаю... Ладно,

в конце концов, нам все равно надо поехать попрощаться. Но перед этим я тебя все же

свожу на обрыв. Ты должна увидеть эту красоту, такой нигде больше не увидишь, только у

нас, на Кавказе. Бесплатно, пользуйся! – пошутил он. – Заодно все еще раз обдумаешь, -

добавил со вздохом. – Дарсик, прыгай скорей в машину!

Навстречу Веронике и Эмиру спешила хозяйка:

- А я уже вас заждалась, супчик свеженький сварила, из домашней курочки, с лапшой!

Проходите, не стесняйтесь.

Ребята прошли в гостиную и сели за стол, накрытый кипельно белой скатертью, с уже

приготовленными столовыми приборами и соломенной корзинкой свежего душистого

хлеба. Женщина принесла большую супницу, разрисованную простыми деревенскими

цветами. Когда суп был разлит по тарелкам с такими же цветами в тон, ребята принялись

за обед. Оторваться от такой вкуснотищи было трудно, поэтому, когда прозвучал вопрос,

сначала воцарилось молчание.

- Ну что, где вы побывали сегодня? Что показал нашей гостье?

- Да вот. Отвез Веронику на перевал посмотреть, какой оттуда вид... На мороженое потом

заехали... – нерешительно солгал племянник.

- Вас полдня не было, куда-то по делам заезжали?

- Мы на кладбище заезжали, к Лейле, я попросила... – начала Вероника и замолчала. Эмир

опустил глаза и явно не собирался хоть как-то помочь начать ей разговор.

- Понимаете... – опять начала она, но он перебил ее:

- Вероника, а может, не надо? Не сейсас?

- А когда? Может, я больше никогда не приеду, и так и не смогу поговорить об этом. Я

чувствую свою ответственность перед ней, она бы хотела этого...

- Стоп, объясните, перед кем, Вероника, ты чувствуешь ответственность? И с кем ты

должна поговорить?