Reeves-Stevens - Chronicles of Galen Sword 1 - Shifter

“Да, похоже, она.”

“Вокруг нее всегда куча парней.”

“Да, парней, у которых денег куры не клюют.”

Точно, подумал он. Некоторые мечтают о деньгах, а у него их вдоволь. Выбор огромен, но нет возможности побыть наедине. Это хорошо. Нет возможности побыть наедине. Нужно о многом подумать. Нужно многое вспомнить. Вспоминать плохо. Теперь свет начинал его раздражать. Похоже, наступило время нырнуть в туннель, заполненный тьмой. Тьма манит обещанием уюта и покоя. Это со мной сделал оборотень? Нет, это просто несчастный случай. Снова несчастный случай.

“А кто вторая?”

“Ну-ка, дай мне взглянуть…боже всемогущий,Джозеф, это же Мари…”

“Кто?”

“Не могу сказать точно… Не знаю…”

“Лицо все стесано”.

В этом бесконечном темном туннеле нужно обезличивание, подумал он.

“Похоже, чертов ублюдок помрет”.

“Да, ты только погляди на него - вот-вот копыта отбросит”.

Он вдруг почувствовал, что какая-то сила поднимает его в воздух, и он зависает с нескольких милях над землей. Тело его невесомо скользит в носилки, затем в скорую и, сквозь городскую толчею, дальше, вверх по холму, к дому бабушки… Стоп. Не было у меня бабушки, подумал он. Не было ни деда, ни отца, ни матери, ни сестер, никого вообще. Все, что у меня есть - их деньги. Много, слишком много денег.

Снова свет. На этот раз белый, ровный. То и дело подпрыгивая и ударяясь, его тело катится куда-то вниз, но не в туннель. Вниз…по коридору…в операционную.

“Кто это?”

“Бумажник есть?”

“Ого, как набит “зелененькими”. Нет, ты только посмотри, сколько у него денег! Да кто он такой, этот парень? Жаль, водительских прав нет.”

“Естественно - в прошлом году их у него отобрали”.

“Ты-то по чем знаешь?”

“Что, не узнал этого доходягу? Это же Гален Сорд.”

“Черт, точно, он. Из этой, как ее - “Пост”. У него еще берлога в Трамп Тауэр - хорошо устроился, ублюдок”.

“Никогда его там не бывает. Вечно где-то шляется…”

“Думаешь, у него есть кто-то, кому нужно было бы сообщить?”

“Здесь в карточке значатся Асквиз и Марджорибенкс. Адвокаты?”

“Да, адвокаты. Ты что, совсем ничего не помнишь? У этого парня семьи и в помине нет”.

“У него вообще ничего нет”.

Даже надежды, подумал он. Даже надежды.

“Ну и ночка, джентльмены. Что ж, попробуем сделать все, что в наших силах”.

“Приступайте, док.”Он ощутил холодный пластик, кольцом охвативший губы. Сквозь сгустившуюся кровь хлынула холодная сухость, раздирая горло, и он непроизвольно глубоко втянул в себя кислород. Обломанные концы ребер обручем сдавили внутренности.

“Давление сто пятьдесят”.

Сквозь волну нарастающей боли он почувствовал, как игла глубоко вошла в его тело. Глубже, думал он, еще глубже, а теперь уходи, чтобы не осталось и воспоминаний.

Откуда-то вынырнула мысль:”Странно”. Обычно, когда представляешь свои последние минуты, возникает уверенность, что в этот момент перед твоими глазами должна пронестись вся твоя жизнь. Почему же меня обуревает лишь одно желание - забыть обо все? Забыть обо всем…

“Мы должны заставить его заговорить”.

“Здесь? С такими-то повреждениями? Ты только взгляни на его ребра - все наружу повылазили”.

“Давай, подключай О.Р. Провентилируй легкие, постарайся вернуть его в сознание и молись, чтобы он продержался еще минут пять на этом свете и успел…”

“Черт, кто-то ломится в дверь… Это полиция! Фараоны с минуты на минуту будут здесь. Плохо. Очень плохо”.

“Но тогда…”

“Ладно. Давай, док, вперед, у этого парня еще есть шанс. А плакать по нему все равно никто не станет. Поработаешь здесь с мое - поймешь”.

Они даже не попрощались. Он услышал лишь легкий шелест простыней, отгородивших его от остального мира. Послышалось тихое бульканье кислорода. У него оставался шанс. Никто по нему не заплачет. И он ни по кому не скучает. Только по тем, кого у него никогда не было. Мать. Отец…

Гален Сорд одинок. Туннель ждет…

“Открой глаза”.

И он открыл глаза.

Ибо впервые после того, как в лицо ему ударил свет от фонарного столба в нижней части Манхеттена, на который со скоростью восьмидесяти миль в час натолкнулась его “Теста Росса”, Гален Сорд открыл глаза и понял, что до сих пор сохранил способность видеть. Очертания операционной проступали словно в дымке. Голоса полицейских едва доносились сквозь густую пелену забытья. Он гневно глянул перед собой, больше всего на свете желая вновь погрузиться в мягкие объятия темноты. Он глянул перед собой и увидел… себя?