Tosha - Волконский С. М. Мои воспоминания. Т. 2.

В московском ГИТИСе конца 40‑х – начала 50‑х годов Волконского, конечно, не упоминали. Разумеется, наши профессора прекрасно знали его работы, некоторые были с ним лично знакомы когда-то. Книги Волконского были задвинуты подальше и пылились на полках театральных библиотек. Ситуация в театроведении стала исподволь меняться лишь во второй половине 50‑х годов. Начиналась трудоемкая работа по расчистке авгиевых конюшен, работа по заполнению «белых пятен» в истории мирового театра нашего столетия.

Волконский вернулся к нам лишь в начале 60‑х годов — и то пока лишь в качестве незаменимого источника истории русского и западноевропейского театра. Мы обращались к нему за знаниями. В стремлении раскопать затоптанные ценности культуры было не до личностей, не до биографий. Волконский как целостное явление тогда нас не занимал. Зато мы зачитывали до дыр «Лавры» — первую книгу воспоминаний Волконского… Восхищались литературными портретами великих актрис. Учились писать и думать. Триада — Сара Бернар, Режан и Дузе — навсегда запечатлелась именно в восприятии Волконского. И тогда-то стали мы изучать журнал «Аполлон» со статьями Волконского, искать его книги.

Теперь мы стараемся наверстать утраченное время, торопимся, наспех изучаем то, что требует спокойствия и сосредоточенности. Да, «Волконский необходим», как обмолвился однажды Станиславский. Ибо с отсутствием культуры мышления, культуры речи, а то и с оглушительной необразованностью мы сталкиваемся сегодня на каждом шагу — от самых высоких «форумов» до скромных узкопрофессиональных штудий.

Иными словами, пришло время и для Волконского. Возникла серьезная потребность в изучении людей фона в той яркой многофигурной композиции, которая составляла культуру серебряного века России. Все персонажи этой композиции необычны — они исключительны и типичны одновременно.

{382}Не подлежит сомнению, что жизнь и творчество С. М. Волконского ждут своего углубленного исследования и биографа. Интеллектуальное наследие его весьма значительно и пока еще мало изучено. Но кроме научной биографии нужен и обстоятельный анализ всего написанного им на самом гребне европейского искусства 10‑х годов, а также его разнообразной деятельности в Париже в 20‑е и 30‑е годы. Пока что приходится ограничиваться лишь беглыми заметками на полях его книг и его судьбы.

Т. Бачелис

[1] «За веру и отечество» (латин.) .

[2] Маленькая танцовщица.

[3] Там наверху, на горе.

[4] «Как мельница, как мельница!» (нем.) .

[5] Пускай погибнет мир, но да свершится неправосудие (латин.) .

[6] Для пользования дофина (латин.) .

[7] Это писалось в Москве. С тех пор, после моего бегства из большевистского плена, мы встретились в Париже. Они тоже бежали и после невероятных мытарств жили в Париже в большой нищете. Там Петр Петрович Извольский принял священство. Он назначен настоятелем православной церкви в Брюсселе…

[8] Когда я перед бегством из России провел три месяца в Петербурге, он в то время заболел воспалением легких и скончался в половине ноября 1921 года.

[9] От: triple (франц.) — тройной, трижды.

[10] Ужасное дитя (франц.) .

[11] Что это такое (франц.) .

[12] Какой ужас (франц.) .

[13] Это создание братьев Волконских (франц.) .

[14] Следовательно (латин.) .

[15] Епископская книгопечатня (латин.) .

[16] Если отломить одну (ветвь), сразу появляется другая (латин.) .

[17] «Дитя, если бы я был королем» (франц.) .

[18] «За один твой поцелуй» — «за один ваш поцелуй» (франц.) .

[19] Ищите женщину (франц.) .

[20] «Они гораздо более распущены» (франц.) .

[21] «Укладывать без подготовки»… «под открытым небом» (франц.) .

[22] «Приходите под открытое небо»… «наугад» (франц.) .

[23] Точка зрения (нем.) .

[24] «Да» (нем.) .

[25] «Сладчайшей ночи, ваше превосходительство» (итал.) .

[26] «Я человек» (латин.) .

[27] Я написал свою книгу заново, и летом 1921 года она была принята к печати одним получастным-полуказенным издательствам в Москве. Вышла ли она, не знаю, но считаю долгом предупредить интересующихся вопросом читателей, что, написанная два с половиной года тому назад, книга эта («Законы живой речи и правила чтения») в настоящее время уже не представляет последних выводов того, к чему я пришел в своей работе. Имею намерение дать новое изложение теории и правильного чтения и методики их усвоения.