Башун В.М. - Звезда конструктора-2.

- А как драконоящеры выглядят? Что-то я ни одного похожего не видел, - спросил я, укладывая вычищенный карабин в ящик и доставая новый

- А никак не выглядят. В смешанном браке дети драконоящера всегда имеют расу другого родителя. Так что первые вымерли, а их потомки сейчас похожи на своих матерей и отцов. И поди разбери теперь, где чья кровь и какой больше? Тем более смешались и люди, и эльфы, и орки, и гоблины… даже потомки огров есть. Их маленькое племя жило когда-то в лесу неподалеку от столицы. Князь был довольно терпимым человеком.

- Так что же такое Эта и Та стороны? Разные континенты? Но вроде все мало-мальски крупные уже давно открыты…

- Что это такое до сих пор спорят лучшие умы Той и Этой сторон, но к единому мнению так и не пришли. То ли это другая планета нашей галактики, то ли вообще иная вселенная, то ли наша, но параллельная, то ли… короче, гипотез наплодили море, но из этого моря так и не удалось выжать чего-нибудь более-менее цельного и непротиворечивого. Однако большинство людей не забивают себе голову философией. Главное, условия для жизни по обеим сторонам туманной тропы оказались практически одинаковы и даже расовый состав населения точь в точь соответствовал. Ты мне лучше вот что скажи: какая она - туманная тропа? - с жадным любопытством спросил оружейник.

- Неужели никто не рассказывал?

- Рассказывали. Как не рассказывать. Только всяк по своему воспринимает ее и рассказы ни один на другой не похожи.

Я задумался. С туманной тропы начался мой путь сюда и я не жалел о том, что выбор между храмом на Той стороне и армией на Этой сложился в пользу армии. Я многое узнал и многому научился. А сегодняшний разговор так загрузил мою голову, что я больше ни о чем толковом думать был не в состоянии. Однако гном, мой начальник и лучший источник сведений за последнее время, ждал моего рассказа и отбрехаться парой слов мне не хотелось.

Глава 9

Туманная тропа. В оптическом диапазоне уже на расстоянии вытянутой руки ничего не видно. Понятно, почему командир приказал крепко держаться за пояс идущего впереди - отпустишь - моментально потеряешься. Зато в магическом - отчетливо видна цепь светящихся арок в три человеческих роста высотой и пять - шириной, образующих прямой, как стрела, путь. За пределами арок снаружи бушевала яростная до безумия магическая буря. Я ощущал слабые отголоски страшных перепадов давления (трудно назвать иначе) магической энергии. Словно обрывки паутины, куски и кусочки магических контуров неслись бешеным потоком, фонтанировали, как земля при попадании мощного огнешара, вбивались в землю и вихрились, постоянно сцепляясь, расцепляясь и сталкиваясь. Они самопроизвольно создавали странные конструкции, которые с едва слышным, но прямо-таки кишками ощутимым грохотом взрывались, искрили молниями и озаряли пространство ослепительными вспышками колдовского света. Создавалось впечатление, словно саму ткань мироздания нечто могущественное, обладающее чудовищной силой, трепало и рвало на лоскуты, а она стонала и выла в ужасных муках. Впрочем, похоже звуки слышал только я - остальные ежились, горбились, словно чуяли страшную опасность, но не понимали откуда она может придти.

Несмотря на то, что цепь арок я видел прямой, отряд вилял так, будто шел след в след за сумасшедшей гадюкой, отравившуюся несвежим скорпионом. Мы, то выползали в центр туннеля, то опасно приближались к краям. Все-таки, несмотря на явно прочную защиту арок, внутрь время от времени иногда проникало “дыхание бури”.

Один раз приблудный контур, прорвавшись внутрь, влетел точнёхонько в голову полуорка, идущего на два человека впереди меня. Каторжник вдруг бросил пояс, за который держался, схватился за голову, заорал и, чуть не вывернув руку сотоварищу, державшемуся за него, бросился с тропы прочь. Арки свободно пропустили его наружу, а вот обратно уже никак. Бедняга не ушел далеко. Сделав пару кругов неподалеку от тропы, истошно воющее тело рухнуло на голую (ни единой травинки) землю и в страшных корчах стало сдирать с себя одежду. Магическая буря в течение пары секунд разорвала в лохмотья его ауру, а контуры, частью пронизывающие его тело насквозь, частью застревавшие в нем, образовали из остатков ауры нечто настолько бредовое, что я даже вглядываться не стал, опасаясь за собственный рассудок.

Вскоре все было кончено. Вой оборвался, а рядом с тропой, пожалуй, только я мог видеть ком перекрученного, вывернутого наизнанку и странным образом сращенного с одеждой и рюкзаком, мяса.