Unknown - ИСТОРИЯ 5-Й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ СС «ВИКИНГ»

Там все было очень комфортабельно, чистое белье, белые простыни, кругом – ни пылинки, а уход просто первоклассный. Впрочем, медицинский персонал был не местный, а наш, норвежский, включая медсестер. Меня доставили едва живого. Мне было плохо, у меня был жар. А после выяснилось, что я заработал себе тяжелейший ревматизм. Я провалялся в госпитале целый месяц, после чего вернулся в часть, стоявшую к тому времени в маленьком кавказском селении недалеко от Оснокитсы [621] , или как там этот грузинский[622] город называетя, я уже точно не помню. Местность была лесистая и вообще очень живописная. Над нами возвышался Эльбрус – священная гора древних ариев, высочайшая из гор Кавказа. Когда я задумывался над тем, что здесь когда-то жили наши предки, просто дух захватывало. Надо же, думал я, в какую даль нас занесло! Мы устроили бункер в брошенном доме, оборудовали огневую позицию для наших минометов и поддерживали огнем нашу пехоту. Мой минометный расчет расположился на берегу ручья. Позиция была идеальной, потому что местность перед селением была ровной и хорошо просматривалась.

Мое тогдашнее состояние здоровья не позволяло выставлять меня в караул ночью, и это, возможно, спасло мне жизнь. В первую же ночь советская разведгруппа пробралась на огневую позицию моего минометного расчета. Наши ребята открыли огонь, но с некоторым опозданием. На следующее утро я обнаружил труп советского офицера, свалившегося в мой бункер. Он был буквально изрешечен автоматной очередью.

Неприятель действовал очень активно, выходя из городка и атакуя нас снова и снова, причем чаще всего в дневное время. Наши минометы действовали очень четко, слаженно и эффективно. Выпущенные из них мины при ударе о землю подскакивали вверх и разрывались в воздухе, поражая живую силу противника градом смертоносных осколков.

Пленных красноармейцев мы использовали как рабочую силу, чаще всего для рытья окопов, но не только. Мне запомнился один здоровенный детина, дрожавший от страха, когда мы взяли его в плен. Он, вероятно, был уверен, что раз мы эсэсовцы, то убьем его на месте, как им, наверно, рассказывали политруки. Он смотрел на меня отчаянными глазами и все время повторял, что хочет быть моим другом. Я пожалел его и назначил нашим ротным поваром. Он готовил для нас три или четыре месяца, а потом я отпустил его на все четыре стороны. Не знаю, вернулся ли он к своим или поселился где-нибудь под чужим именем. Во всяком случае, больше я его никогда не видел».

Чем более растянутым становился фронт, тем более грандиозные масштабы принимали планы Гитлера. Одновременно с покорением Кавказа он торопил своих генералов с захватом Сталинграда – ключевого железнодорожного и речного транспортного узла, расположенного на западном берегу Волги. Но до захвата Сталинграда следовало преодолеть еще одно препятствие. Советское командование собрало свои силы в мощный кулак для наступления на участке фронта, проходившего по реке Донец, там, где немцы испытывали недостаток сил и средств и не смогли сдержать советского напора. На острие советского удара находилась танковая группа генерал-лейтенанта Маркиана Попова, которая, прорвав немецкую оборону в районе Красноармейского, неудержимо рвалась на Сталино (Донецк). 145 новеньких средних танков Т-34 и 267 танков других моделей были готовы возглавить атаку. Манштейн хладнокровно проанализировал ситуацию: группе Попова противостояли XI танковый корпус генерала Зигфрида Гейнрици, 7-я и 11-я танковые дивизии и части 33-й пехотной дивизии, только что прибывшие на Восточный фронт из Франции. Сложившаяся ситуация представлялась настолько тяжелой, что было приказано перебросить дивизию Викинг с Кавказа для отражения удара группы Попова.

Сталинский орган

Выходила на берег Катюша

Популярная песня советских времен.

«Викинги», предвкушавшие покорение Кавказа, получили по телетайпу приказ следующего содержания: «Командиру див. ВИКИНГ: Вся армия смотрит на Вашу дивизию. Вам надлежит проложить армии дорогу на Грозный. Я ожидаю прибытия вашего механизированного авангарда в Сагопшин этим вечером в 18.00. Подпись: фон Клейст».

Хотя Сагопшин был вскоре взят, его падение не привело к страстно ожидаемому всей армией прорыву на Грозный. Штейнер оправдывался необходимостью захвата другого пункта, который он считал более важным для успеха операции. Без захвата расположенного в горах города Малгобека не могло быть гарантировано удержание передовыми эшелонами «викингов» своих позиций. Овладеть Малгобекским хребтом было приказано действовавшего на южном склоне полка Германия, которому в качестве резерва был придан полк СС Вестланд . В ненастную ночь с 4 на 5 октября части «зеленых СС» заняли исходные позиции для наступления. Атака началась в 4.30 утра. Над головами атакующих эшелонов «мужей нордической крови» проносились пикирующие бомбардировщики («штуки»), бомбившие город. Вскоре «викинги» овладели западными районами Малгобека. Однако передохнуть им не пришлось. Красные контратаковали силами нескольких бронетанковых частей, продвигавшихся вдоль Военно-Грузинской дороги. Угроза, создавшаяся южному флангу полка Германия была ослаблена огневой поддержкой, оказанной частями полка Нордланд . В конце концов советская контратака захлебнулась. Офицер-связист дивизии Викинг сделал в этот кровавый день 29 сентября следующую памятную запись в своем дневнике: