Unknown - ИСТОРИЯ 5-Й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ СС «ВИКИНГ»

Это было столь же удивительным, сколь и ненормальным. Иваны замаскировали свою позицию настолько тщательно, что сделались почти невидимыми. Наверняка они потратили не один час на устранение каких бы то ни было следов своего пристутствия. И в то же время они оставили столь очевидные, ясные и недвусмысленные следы своего пребывания на бугре. Благодаря оплошности всего лишь одного пулеметного расчета красных мы смогли обнаружить всю их позицию – систему траншей и ходов сообщения, не отмеченную на наших картах».

Новая цель

Мчалась стремительно

Стая ладей,

Несла дружину

В открытое море.

Первая песнь о Гельги Убийце Гундинга.

Дивизия Викинг готовились нанести удар по противнику в районе города Шахты, обязанного своей мрачной славой известному «шахтинскому делу» . Было жизненно важно овладеть Шахтинским районом и, в первую очередь, самим городом до наступления зимних холодов. Признаки наступления зимы уже имелись, и войскам было приказано пересесть на машины, еще не вышедшие из строя, и совершить на них бросок через грязь и снег, смешанный с дождем. Положение 14-й и 15-й танковых дивизий вермахта, было гораздо хуже, чем у викингов, поскольку им угрожала опасность слишком растянуть свои боевые порядки. Все это резко контрастировало с положением на начало ноября, когда немцы продолжали продвигаться все дальше вперед, почти с той же скоростью, что и во время своего летнего наступления. Теперь же в районе Ростова-на-Дону авангард полка Вестланд был брошен на усиление танковой дивизии вермахта, втянувшейся в бой за Октябрьск, в то время как части полка Германия, пройдя с боями через Аграфеновку (восточнее реки Туслов и севернее Ростова). Советские части использовали в этих боях самую современную технику, проявляя, в отличие от предыдущих месяцев войны на Востоке, недюжинную инициативу. Так, в частности, советским командованием впервые в большом количестве были применены знаменитые, быстроходные, надежные в эксплуатации и хорошо вооруженные танки Т-34, пришедшие на смену многочисленным, но устаревшим и имевшим ненадежную броню моделям советских танков и бронеавтомобилей довоенной постройки.

Но эта война была войной постоянных контрастов. Наряду с мощными бронетанковыми силами, советское командование бросило в бой также род войск, господствовавший на полях сражений Европы и Азии со времен Средневековья и до недавних времен. В кипящий котел сражения были брошены советские кавалерийские части, костяк которых составляли репрессированные после победы советской власти в гражданской войне калмыки и казаки – прирожденные наездники, отличавшиеся повышенной мобильностью. С обострением военной обстановки большевицкие власти «простили их» и милостиво разрешили им «умирать за кислый огурец и мировую революцию», как писал Исаак Бабель в своей незабываемой «Конармии». Обученные сражаться как в пешем, так и в конном строе, они могли преодолевать верхом огромные расстояния, временами перевозя за собой легкую артиллерию и пехотные минометы. Их лошади, в отличие от немецких, обладали способностью выдерживать морозы до 30 градусов безо всякого вреда для себя.В ходе наступления на Ростов в районе станицы Ново-Красновской (Ново-Красновки) немецкая артиллерийская часть, усиленная частями полка СС Нордланд, столкнулась с абсолютно новым для себя явлением. Как писал один из европейских добровольцев – свидетелей дела под Ново-Красновкой:

«Совершенно случайно я бросил взгляд на гряду холмов, расположенную в 2-3 километрах к северу от нашей позиции, и сначала не поверил собственным глазам. Боже правый, подумал я, это еще что такое? С холмов прямо на нас несся сомкнутый конный строй неприятеля. Я доложил об этом унтерштурмфюреру (лейтенанту) Линднеру, который закричал: «Тревога, казаки!» (совсем как красноармеец в аналогичном эпизоде «культового» советского фильма «Чапаев»! – В.А.). На несколько секунд мы все оцепенели. И эти секунды показались нам вечностью. Но затем мы стряхнули с себя это оцепенение. Унтерштурмфюрер Линднер и я кинулись к орудию и начали расстреливать неприятельскую кавалерию прямой наводкой. Нас поддержали метким огнем и обе наши счетверенные зенитные пулеметные установки. Конный строй красных приближался, расстояние между нами сокращалось до 700, 600, 500 метров. Теперь мы вели огонь изо всех стволов всех видов оружия. Зрелище было просто ужасное. Всадники летели из седел через головы своих коней, кони валились десятками вместе со своими всадниками, но конный строй продолжал безостановочно рваться вперед через вихрь пуль и осколков, неумолимо приближаясь к нам. И лишь когда нашу огневую позицию и их конские морды разделяло не более ста метров, атака захлебнулась, потому что в строю у красных остался в лучшем случае каждый десятый. Серьезной опасности нам более не угрожало. 70 или 80 казаков, размахивая над головами саблями (шашками – В.А.), все-таки доскакали до нашей огневой позиции. Несколько человек прорвалось через наши линии и скрылось за ближайшими холмами, остальные были убиты в бою или ранены и взяты в плен.