Козлов Сергей - Вид из окна

- И ведь умные нынче, черти, пошли, уходят из оклада через флажки, по фигу им красное знамя. Контрреволюционный волк нынче пошел! А уж сколько собак в поселках подрали! Охотников-то нынче мало, неприбыльно это, вот и ходят уже под порогом стаями. Это ладно, если дюжина, а мы тут с Петей напоролись - почти тридцать! Пришлось еще водки брать и подмогу звать. Какой там обклад, там роту с автоматами надо, лес прочесывать. Я районному начальству предлагал гранатами с вертолета бросать. Не послушали. Так они в одной деревне детей на дерево загнали, замерзли бы малые, если б не мы с Петрухой. А собаки что, собаки друг друга, ежели у разных хозяев, грызть будут, а против стаи объединиться стаей - у них такого закона нет...

Между тем Хромов повернулся к нему с переднего сиденья и вдруг весьма серьезно заявил:

- Я, Павел Сергеевич, жениться на ней приехал, - и стал внимательно смотреть в глаза Словцова, словно хотел увидеть душу.

Павел выдержал этот неприятный едкий взгляд и ответил:

- А я что, могу возражать, Юрий Максимович?

- Нет, просто, как только мы с ней договоримся, ты уволен. Не переживай, без бабок не останешься, я тебе, как в старые времена, отступного дам столько, сколько унести сможешь.

- Спасибо, у меня гонорар и так высокий, да еще льготы и страховки разные.

- За вредность-то Лизкину доплачивают? - ухмыльнулся Хромов.

- И «северные» тоже.

- Ну-ну, в общем, Павел Сергеевич, ты меня понял. Вся Москва знает, что я сюда за ее сердцем полетел.

- Для того чтобы сказать мне это, не обязательно было тащить меня на охоту, - пожал плечами Словцов.

- Да ты встряхнись, посмотри, красотища какая!

И действительно, с того момента, как они свернули с трассы, пейзаж стал походить на сказочный. Да, картина открывалась - отдых для учителя русского языка: повесил репродукцию такого пейзажа на доску и объявляй детям тему сочинения: «Зимняя сказка». И пусть крутят извилинами, вспоминая стилистические штампы: о мохнатых лапах кедров и елей, снежных шапках, вереницах звериных и птичьих следов, притаившихся в чаще чудесах и диковинах, - короче, развивают художественное воображение.

Зимник здесь тянулся через плотный кедрач, петляя и ныряя по пригоркам. Боевая машина пехоты США на самом деле здесь была неуклюжа и неуместна, по бортам то и дело били кусты, а днище цепляло кочкарь.

- Это вам не «Буря в пустыне», - прокомментировал Коля, - сюда пусть приезжают, промораживаться, как немцы под Москвой. А вот сейчас налево, да-да, по целику... И это, потише бы уже надо.

- Сядем, Юрий Максимович, - с кислой миной сообщил водитель, рассматривая впереди покрытые настом сугробы и торчащий из них кустарник.

- Ну врежь еще, сколько можешь, а дальше ножками, - распорядился Хромов, - видишь, кто-то же до нас шел.

- Ну это «Нива» вроде пролазила. Так и обратно уже след есть.

- Откуда «Нива»? - всполошился Николай. - Поди, нашего зверя кто-то просек. Петруха-то бы не заспал! Кого нечистый принес? Зачем-кого сюда несло?

- Ясно, что не за грибами, - ответил на его причитания Хромов. - Да вон уже там следа нет. Тормози, Олег, от греха подальше. А то посадим машину на пузо, потом играй тут в пехоту, рой окопы до китайской пасхи.

Минуты через две встали. Володя и Павел переоделись в валенки, которых у Николая оказалось с собой четыре пары, так что по размеру, более-менее, подобрали. Хромов расчехлял оружие - три карабина, обмотанные бинтами. Видимо, маскировка, решил Словцов, и в подтверждение этому получил армейский маскхалат белого цвета.

- Сейчас уже говорить не будем, - предупредил Николай, - словно его самого можно было остановить, - пойдем вон там, - показал рукой, - низиной, там потом овражек и речка, выйдем на ту сторону. Лишь бы Петруха ничего не напутал, - в руках у него появилась вдруг шипящая эфиром рация, но говорить он в нее не стал, а только пару раз отжал тангенту. В ответ эфир ответил такими же, но тремя щелчками.

Николай кивнул рации, сунул ее в карман комбинезона, выкрутив звук до минимума, а потом перевел нехитрую морзянку остальным:

- Три зверя. Два быка и корова. Петя готов.

- В смысле - «готов»? - испугался Хромов. - Напился уже?

- Да нет, Петя никогда не напивается, нет такой емкости, - шумнуть готов.

- А-аа... Ну если все удачно пройдет, мы твоему Пете такую емкость выставим - утонет!

И потянулись гуськом, почти след в след. Олег остался в машине. Впереди шел Николай, за ним Хромов, за его широкой спиной - Павел, Володя замыкал. Словцов от всей этой экзотики чувствовал себя уныло, бессмысленность его присутствия здесь была настолько явной, что он невольно начал сочинять стихи. «Может быть, моя депрессия-фрустрация не лечится шоковым выбросом в другой мир?» - подумалось ему.