Unknown - Симилтронные Пути

--- Мы живем в Каремсе уже почти семьдесят нермт. За это время я поняла одно – практически все живущие здесь лирены безлики. Они трудятся в разных сферах деятельности, немного отличаются внешне, но в остальном это клоны с одинаковыми потребностями, распорядком дня и интересами (точнее, их отсутствием). Они работают, чтобы работать, не понимая при этом, ради чего живут. Они, как винтики в часах, бесчувственны, тверды и точно исполняют возложенные на них функции. Они умеют мгновенно перемещаться в пространстве, но ближе друг к другу не становятся. Они научились консервировать время, но никак его не используют. Они так похожи на роботов. Но среди них есть исключения. И почти все они – в армии. Потому что, как ни парадоксально, там больше свободы. А без свободы нет личности.

--- Угу. Нет свободы – нет личности. Нет личности – нет человека. Нет человека – нет проблем.

--- Логично, – невольно улыбнувшись, кивнула я.

--- Дурное влияние окружения, – отмахнулся Артем. – Кстати, я тут заметил интересное явление.

--- Какое?

--- У Механиков нет чувства юмора.

--- Это ты верно заметил. Только, не поздновато ли?

--- Надежда умирает последней. Недавно я рассказал «коллеге» по работе старый анекдот про блох, ведущих дискуссию о вероятности жизни на других собаках. Мало того, что я полчаса объяснял этому идиоту, кто такие блохи и собаки, так еще и нарвался на оскорбление: «Ты что, пьяный? Как насекомые могут разговаривать на Транслите?» Вот тут девочка Надя и приказала долго жить. Больше я не рискую.

Какое-то время мы продолжили идти в полном молчании. Через пару минут Артем вновь остановился и внезапно стиснул меня в объятиях.

--- Может, все-таки останешься? Я ведь знаю, после «детского» задания пойдут «подростковые», «юношеские», а там уж и до «взрослых» недалеко.

--- Нет, все уже решено. Жребий брошен.

--- Ну, если Лэйкер допустит, что с тобой произойдет даже пустяковый несчастный случай, я ему голыми руками шею сверну.

--- Это будет весьма проблематично.

--- Ничего, русский человек еще и не с такими проблемами справлялся.

--- Контакт высокого приоритета! – Донеслось у меня из-под плаща.

Я взглянула на мигающий экран. Лэйкер?

--- Поздравляю, дир, вы будете жить долго.

--- Это почему? – Не понял мужчина.

--- Мы с Артемом только что тебя вспоминали.

--- И что?

--- Э-э-э, примета есть такая.

--- Что?

Я почувствовала себя полной дурой и решила сменить тему разговора.

--- Ты что-то хотел сказать?

--- Экстренный перенос времени начала операции на завтра.

--- На завтра?

--- Да, в 17.00 официальный старт. В 13.00 собрание членов отряда.

--- А в чем причина изменений?

--- Оппозиция едва не взяла 61-М9 под контроль шестьдесят лимн назад. И на этом она, очевидно, останавливаться не собирается.

--- Есть какие-нибудь новые подробности? – Вздохнула я.

--- Да. Количество оппозиционеров – двести пятьдесят лирен вместо предполагаемых пятидесяти.

--- Сколько?! – Ахнула я.

--- Я невнятно произнес цифру двести пятьдесят? – Нахмурился Лэйкер.

--- Нет, скорее наоборот.

--- Тогда завтра будь в полной готовности. Кстати, Бойль все еще держит контроль над системами наблюдения.

Я бросила мимолетный взгляд на Артема. Тот демонстративно уставился в потолок пещеры, громко насвистывая какой-то задорный мотив.

--- Так что можешь передать другу, – продолжил Лэйкер, нехорошо улыбаясь. – Пусть рискнет.

--- До завтра, – я поспешила прервать контакт.

Ну и денек…

Между тем Артем, слегка наклонил голову набок и протянул:

--- Э-э-э, с каких пор, интересно, шестнадцать… лирен против двухсот пятидесяти вдруг стало соотношением для детского задания?

--- Ты забыл про то, что я теперь не просто лирен, а очень сильный лирен.

--- В первую очередь, Аня, ты человек.

Я ничего не ответила вслух. Но что-то нет у меня уж очень большой уверенности в своем «человеческом» происхождении.

Глава 9

Широкий перекресток когда-то шумных и многолюдных улиц тонул в густом мраке позднего вечера. Всегда слепяще-яркое солнце сейчас было много бледнее луны и, стыдливо прячась за горизонт, оно почти не рассеивало стремительно наступающую тьму. В длинных и неестественно резких тенях по обеим сторонам дорог ютились жуткие огрызки уже явно нежилых домов, кое-где валялись вывески и пластмассовые таблички с едва угадывающимися надписями на них. Сам воздух, почти осязаемый кожей, был, словно вода в речке с илистым дном, мутный и давящий. В этом кладбище цивилизации я с невероятным трудом, но все же узнала Москву…