Александр Акулик: Владимир Игнатьевич Бровиков в воспоминаниях, документах, комментариях

На должность второго секретаря ЦК Компартии нашей республики, рассказывают, пригласил его сам Петр Миронович Машеров, человек громаднейшего жизненного опыта, сумевший разглядеть в молодом Бровикове (Машеров был старше его на тринадцать лет) задатки перспективного руководителя. Понятно, это не понравилось части старых партийных кадров, с опаской поглядывавших на крутой взлет молодого «выскочки»… Думаю, именно это обстоятельство во многом предопределило дальнейшие злоключения Владимира Игнатьевича, особенно после трагической смерти Машерова.

— Хорошо вписался Владимир Игнатьевич в тандем с Машеровым, — вспоминает доктор философских наук, профессор Василий Шинкарев, работавший с Бровиковым и в обкоме, и в ЦК КПБ. — Петр Миронович высоко ценил второго секретаря, внимательно прислушивался к его мнению. Нет, он не был копией первого или его слепым подражателем, у Бровикова были свои подходы, свой собственный стиль. Я был в составе той рабочей группы, которая должна была предложить новые идеи, определявшие истинное место партии, подготовить их к очередному съезду. Смерть Машерова серьезно затормозила реализацию этих замыслов.

Премьер-министром республики Бровиков проработал два с половиной года. Те, кому приходилось принимать участие в заседаниях правительства, вспоминают, как демократично, четко, результативно они проходили. Вячеслав Погирницкий, бывший инспектор ЦК КПБ (ныне – сотрудник аппарата Совмина), вспоминает об уровне требовательности, принципиальности премьера.

Но вскоре Владимиру Игнатьевичу пришлось уйти на дипломатическую работу. Обстоятельств этого перехода я, к сожалению, не знаю. Можно лишь предположить, что подспудное противостояние старых и молодых партийных кадров, которое мудро микшировал Машеров, сказалось после его смерти на переводе Бровикова на посольские хлеба.

В Польше, куда направили Владимира Игнатьевича Чрезвычайным и Полномочным Послом СССР, пришлось ему нелегко (наверно, именно на это и рассчитывали его «доброжелатели», отправляя его в «почетную» ссылку). Там сохранялся режим военного положения. Но и в тех тяжелейших условиях посол умело отстаивал интересы своей страны.

ПОСЛЕДНЯЯ СХВАТКА

Одна из самых драматических страниц в жизни и судьбе Владимира Бровикова — ХХХI съезд Компартии Беларуси, куда его пригласили из Москвы как возможного кандидата на пост первого секретаря. Здесь он попал в самый эпицентр острого противостояния людей и сил, исповедовавших разные, зачастую самые противоположные взгляды на перестройку. Свою программу Бровиков преподнес с блеском. Закончил он выступление под горячие аплодисменты зала. Чувствовалось, что симпатии делегатов на его стороне. Но это не входило в планы Москвы, где хорошо помнили пленумы ЦК, на которых он бросил вызов Горбачеву. Представитель центра — член Политбюро, секретарь ЦК А.С. Дзасохов — не скрывал своих антипатий к кандидатуре Бровикова. И тогда, вспоминает Александр Симуров, многие годы проработавший в «Правде», был запущен «механизм закулисных игр». Тут все сгодилось, не погнушались даже намеками на здоровье кандидата (накануне Владимир Игнатьевич перенес сложную операцию). Массированная атака на неугодного номенклатуре кандидата возымела действие: выборы Бровиков проиграл.

А как воспринял свое поражение сам Владимир Игнатьевич? На этот вопрос дает ответ его интервью тогдашнему редактору «Советской Белоруссии» Зиновию Пригодичу: «Своим рейтингом — 46 процентов голосов — я, в принципе, не огорчен. И даже, можно сказать, доволен. Особенно если учесть, что я в последние годы работал за пределами республики, а голосовали люди, большая часть которых в политическую жизнь вступила именно в последнее время. Так что результат я считаю вполне нормальным. Правда, он не очень льстит моему самолюбию, но и не очень его ранит. Мне не на кого и не на что обижаться».

***

Владимир Бровиков умер в нейрохирургической клинике в Москве в возрасте 61 года. 12 мая нынешнего года ему исполнилось бы 76 лет…

Его судьба припадает на иную, ушедшую уже эпоху, пожалуй, самый тяжелый в современной истории двадцатый век, его последние десятилетия, но читатель, надеюсь, сможет извлечь из его жизни и деятельности поучительные уроки, быть может, полезные и сегодня.

2007