Неизв. - Оглавление

Тотальная включение всего населения - сверху донизу - в работу по улучшению собственного качества жизни, по новому освоению и переосвоению или реколонизации страны - вот новый российский курс и российская внутренняя геополитика.

Определение курса на качество жизни российского населения как основу его промышленной и хозяйственной политики позволяет подойти к решению проблемы того, как России преодолевать отсталость страны и набирать в ближайшие десятилетия необходимую для мировой державы экономическую мощь.

Мы впервые тут имеем возможность развивать производство и промышленность не за счёт населения, а, наоборот, напрямую для улучшения жизни всего населения.

Здесь очень важно не идти на поводу у модных теорий деиндустриализации и преодоления <���устаревшей> индустриализации. То, что известное нам по СССР 30 - 70-х гг. <���индустриальное общество> сегодня уже не отвечает требованиям времени, очевидно. Но новое - более мощное общество - может быть создано, следует понимать, не за счёт отказа от индустриализации, а, наоборот, за счёт сверхиндустриализации и реализации программы такой сверхиндустриализации.

В современном научно-аналитическом языке сверхиндустриализация означает, как правило, большую долю промышленности в производстве ВВП.

<���Сверхиндустриализация> была характерна не только для экономики позднего СССР, но и является сегодня всё ещё пока характерной, как указывается во всех учебниках экономической географии, для экономики той же Германии, поскольку её признанной специализацией в мировой экономике является производство промышленной и особенно машиностроительной продукции. На сегодня в мире только Япония и Ирландия являются в большей степени индустриальными, чем ФРГ.

И разве может быть что-то зазорного в том, чтобы России с её исконно трудовыми, а не ростовщическо-спекулятивными традициями, быть среди Германии и Японии?

Очень интересно понимает сверхиндустриализацию известный экономист, один из авторов нашумевшей в 70-е годы книги <���Экономика услуг> сотрудник Гудзоновского института Ирвинг Левесон: <���Под сверхиндустриальным обществом я понимаю окружающую среду с высокоэнергетическим и мощностным обеспечением, в котором базовые черты индустриальной Революции специальным образом усилены и продолжены двумя долгосрочными стратегиями: всё более автоматизируемыми фабриками и заводами и модернизацией услуговых индустрий. В технологиях, капитале, трудовой квалификации и управлении будут достигаться новые уровни усложнения и развития систем деятельности. Получат широкое распространение комплексные системы компьютеризации и связи, применение интеллектуальных систем и иных технологических завоеваний. Будет осуществляться быстрый рост традиционного бизнеса услуг и услуг на основе персональных бизнесов - финансовых, медицинских, коммуникационных и т.д. Всё это находится в разительном контрасте с тем акцентом на досуг и удовольствие, который составляет понятия постиндустриального общества>liii[xi].

Более того, американский футуролог и аналитик Олвин Тоффлер ещё в 1980-м году вводил идею <���сверхиндустриального общества> (в имеющихся переводах на русский язык обычно используется менее удачный, с моей точки зрения, термин <���супериндустриальное>) в целях различения с концепцией постиндустриального общества.

В своей знаменитой работе <���Шок от будущего> О. Тоффлер так описывал сверхиндустриальное общество в оппозицию постиндустриальному: <���Главное различие между индустриальной и сверхиндустриальной эпохами заключается, однако, не в переходе от материальных к постэкономическим критериям, а в дроблении ценностей, сопутствующем процессу социальной дестандартизации. Компании не смогут полагаться на общественный консенсус, а будут вынуждены действовать в обстановке обостряющегося конфликта ценностей между общественными группами.

Таким образом, новая технология ведет нас не в оруэлловский мир роботизированного, стандартизированного одномерного общества, но к социальным структурам, в небывалой степени дифференцированным, причем каждая из них, оставаясь в широких рамках всего общества, будет создавать свои подсистемы ценностей. Корпорациям придется адаптироваться к небольшим и недолговечным группам субкультур, активно демонстрирующим, пропагандирующим и пытающимся реализовать свой уникальный набор ценностей. Частично совпадающие, иной раз усиливающие друг друга, но чаще противоречащие одна другой, эти системы ценностей поставят персонал компаний перед труднейшей проблемой выбора и окажут сильнейшее давление на интеграцию как личного, так и корпоративного самосознания с соответствующей им ролью.