Unknown - Книга без названия

- Ты... ты все-таки... кого-то знаешь?

- Дурацкий вопрос.

- Я обещаю, что никому не скажу. Если не будут пытать, - сообразительная девочка.

- Это во-первых. Никому. Даже мне ты об этом разговоре не напомнишь. Во-вторых, ты будешь учиться у Фролова. В-третьих, станешь стипендиатом колледжа при институте. Пошли, я тебя чаем угощу.

- Слушай, - сказала Ника, заливая в чайник вторую порцию кипятка. - А это не подгребка, чтобы я пошла учиться? Педагогический приемчик такой?

- Сама думай. Но вообще-то, того, что я тебе сказал, хватит, чтобы отправить меня Фролову на десерт.

- Если оно правда.

- Я тебе до сих пор врал? Сама знаешь, что нет. Вот и подумай - если ты от меня сейчас "приемчиков" ждешь, как ты дальше жить будешь?

- Я... - у Ники дрогнули губы. - Я не знаю, кому верить. Не знаю, как дальше жить. Мне хочется быть ближе к тебе, потому что ты... Ты хороший, правда...

- Ника, это ведь не грипп. Воздушно-капельным путем не передается. Человек приходит к этому сам. Или не приходит. Это место, возле аркады - они ведь там по-прежнему сидят, те, кто не пришел в додзё. Всегда можно вернуться.

- Не хочу я туда возвращаться, - Ника шмыгнула носом. - Некуда. Там нет ничего.

- Вот именно. Там нет ничего. Поэтому оно никуда не денется. А вот все остальное... Помнишь, как в "Алисе"? Чтобы просто остаться там, где что-то есть, уже нужно очень быстро бежать. А чтобы куда-то еще и попасть - вдвое быстрее.

- Не читала я вашу "Алису". Бред обкуренный какой-то. И смысла не вижу. Ты по-человечески объясни.

- По-человечески - высокие господа не смогут удержать мир. И сами это понимают. Поговори об этом с Женькой, он лучше разбирается, чем я. Можно вернуться к аркаде. Можно сказать себе "не мое это дело" и работать с девяти до семи. А можно попытаться что-то сдвинуть.

Взгляд Ники стал осмысленным и жестким.

- Значит, говоришь, стать стипендиатом колледжа?

- Да.

- А если мне уже поздняк метаться? Ты знаешь, какие у меня оценки в школе?

- До конца школы еще полгода. А ты ленивая как гусь, но не глупая. Конечно, красного аттестата тебе уже не видать - для этого нужно с отличием среднюю ступень закончить... да и вообще тебе слишком много догонять. Но на хороший балл выйти - в твоих силах. Женька поможет, если что. А за лето подтянешь именно те предметы, которые будут нужней всего для поступления. В крайнем случае - идешь в нужный технический, через год досдаешь и переводишься. Так, может, даже лучше, больше времени сэкономишь. Прикинуть надо. И вообще, не бывает так, что шевелиться поздно. Люди, вон, в шестьдесят все меняли.

Он глянул на часы комма и включил "Радио Вавилон".

- Что, тоже таращишься по Хозяйке Сольвейг? - улыбнулась Ника.

- Я, - признался Эней, - в нее просто влюблен.

И почти не соврал.

В комнате появился третий.

- Здравствуйте, зайчики и белочки, в эфире "Радио Вавилон", круглые сутки нон-стоп, тысяча лет музыки, а с вами Хозяйка Сольвейг и её безумное чаепитие, куда сегодня приглашены Лэнгстон Хьюз и студийный кот Барбосса, которого случайно закрыли вместе со мной и делают страшные знаки через стекло, чтобы я его выпустила, когда пойдет музыка. Иди сюда, полосатое чудище, скажи "мяу", скажи хотя бы "мурр", тебя слушает вся Европейская Федерация, и я не шучу, котище, потому что с рейтингами не шутят… Не хочешь сказать "мяу"? Тогда черт с тобой, а с нами, дорогие слушатели, Лэнгстон Хьюз, "Билет"…

***

Тымиш Москву не любил - двадцать городов под одной крышей и ни у одного своего лица нет, не архитектура, мечта взбесившегося эклектика. До Полуночи хуже было, говорите? Ну, это не оправдание, хуже всегда есть куда.

Не любил Москву и себя в ней не любил, а сейчас - особенно. Под городом работа идет и нормальные люди ведут такие дела спокойно, вдумчиво, на расстоянии. А господина Андриевича тоже на совет принесло, вспомнил вдруг, что право имеет, а какая некрофилическая муха его сдуру укусит, предсказать невозможно. Конечно, все дело для того и затеяно, чтобы господина Андриевича вознести повыше, но неплохо бы при том обойтись без жертв и разрушений.

Подари на прощанье мне билет, распевало в машине "Радио Вавилон", на поезд, куда-нибудь, и мне все равно, куда он пойдет, лишь бы отправился в путь... Янтарный женский голос забирался куда-то высоко, сквозь крышу кабины, сквозь облака, наверх, где уже нечем дышать, где холодно, но зато уже не болит, но зато оттуда можно говорить, петь.

Вот вам, и слова простенькие, и музыки с мыший хвост, и голос не оперный - а ведь забирает же. И мне все равно, что север, что юг - ведь этому нет конца...