Техники потом ругались, заделывая пробоины в фюзеляже и крыльях, и в другой раз командир полка поднял цену аренды. А третьего случая просто не было — на аэродромах подскока у самой линии фронта самолётам не положено сидеть подолгу. Отвели их поглубже в тыл, туда, где собственно пехотных частей встречается мало.
Родиона Клюкина — того самого выпускника наших курсов, который по негодности для работы истребителем был переведён в малую транспортную, и который водил в бой тот памятный сундук, отыскали достаточно быстро — он часто прилетает за запчастями, вот и в этот раз случился вместе со своей примечательной машиной. Осмотрели амбразуру под “Максим”, следы блиндирования — ясно видны отверстия крепления установленной и снятой потом стенки (пару гвоздей так и не вытащили), расспросили о поведении машины на малых скоростях в условиях полёта у самой поверхности — творческий народ уже начал вовсю “генерить”.
- Нужно угол атаки крыла увеличить.
- Навсегда нельзя — а то на перелётах прорву горючего сожжёшь.
- Большие закрылки сделать.
- И предкрылки…
- Потребуется столько механизации, что только держись? К тому же, как ты планируешь это всё из себя подвижное крыло бронировать?
- Бронировать крыло? Не сходите с ума… разве что, переднюю кромку у самого фюзеляжа, там где баки.
- А если всю плоскость поворачивать на несколько градусов?
Вот теперь мозговой штурм обрёл целенаправленный характер. А я присел к столу формулировать требования к вооружению. Прежде всего, написал категорическое запрещение подвешивать к этой машине бомбы (а то они его взрывной волной сами и собьют при такой высоте и скорости) и стал прикидывать, как чисто организационно справиться с боевой задачей силами одного человека. Пилота. Потому что наводить оружие на цель придётся поворотом корпуса всего аппарата — иначе мы породим монстра.
Глава 28. Капут
Штурмовик у нас вытанцевался довольно быстро. Оно очень напоминал “сундук” - те же продольные желоба на крыльях, но в пропеллерах прибавилось лопастей — мы довели их число до шести. Собственно — та же простая деревянная конструкция, что и на “абзаце” - просто заимствовали её не долго думая. Двигатели, их стало два, разместили в положении лёжа в толстопрофильном крыле у самого фюзеляжа. Сами несущие плоскости значительно расширили, увеличив площадь. Наклон их на десяток градусов вверх обеспечили винтовыми “домкратами”, опускающими заднюю часть центроплана. Носовую оконечность фюзеляжа выполнили из шестимиллиметрового броневого листа — для этого нашлось все, необходимое на заводе, производящем штурмовики.
Вопреки моему мнению конструкторы втиснули сверху сразу за крылом заднего стрелка с пулемётом “Максим”. В носу же расположилась целая батарея из двух ШКАСов, двух УБК и двух ВЯ. Кроме того из Одессы привезли семидесятишестимиллиметровые безоткатки, разработанные для десантных штурмовых групп. Эти штуковины пришлось вешать под крылом прямо под двигателями у самого фюзеляжа - не лезли они внутрь. Их барабаны, собранные из отрезков труб, были рассчитаны не на восемь выстрелов, как в моей тридцатисемимиллиметровке, а всего на шесть — иначе получались чересчур тяжелые.
Учить эту птичку летать пришлось почти три недели — уж очень много непривычных фокусов она вытворяла. Особенно, при наклоне плоскостей. Ведь с их поворотом менялся и вектор тяги винтов относительно оси фюзеляжа, и рули высоты покидали зону интенсивного обдува. Кроме того, оказывался возможным полёт в положении “носом вниз”. И всё это на скоростях от сорока до восьмидесяти километров в час.
На малых высотах при широком крыле активно работал эффект экрана. Ещё, поворачивая, приходилось заботиться о том, чтобы не чиркнуть крылом по шарику — самолёт предполагалось использовать буквально в приземном слое, почти касаясь колёсами тверди земной. Даже работая в авральном темпе, мы с трудом довели машину до состояния предсказуемости только к середине мая. Для изготовления даже второго экземпляра времени больше не оставалось — я погнал аппарат на войсковые испытания в район Запорожья — там снова обострилась ситуация.
***
Связной самолёт довел нас до штаба пехотного полка, где мы и сели — нам хватило самого края непаханного с прошлого года поля. Мы — это я на безымянном пока прототипе штурмовика и два “сундука” гружёных, преимущественно, боеприпасами.
Командир полка удостоил нашу чудо-машину беглого поверхностного взгляда и даже не поморщился — ему было не до эмоций. От него веяло многодневным недосыпом и отчаянием обречённости.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу