Калашников С.А. - Калашников С.А. Внизу наш дом.

Только вот подчиняться распоряжениям командования я нисколько не расположен. Хотя знаю, что придётся. Но, чем позднее это начнётся, тем больше мы успеем сделать “не по истории”, а по-своему. Собственно, ради этих нескольких дней я и карячился семь лет, строя самолёт с неожиданными для неприятеля характеристиками. Обучал боевых лётчиков, пусть немногих, но владеющих мастерством побеждать опытного врага.

Рассчитывал я хотя бы на семьдесят два часа самостоятельности, а выпало мне всего тридцать шесть. Откуда такой пессимизм? От донёсшегося до ушей стрекота авиационного мотора. Это У-2 к нам летит. Он, пожалуй, вполне удовлетворится той крайне неудобной взлётно-посадочной полосой, которую мы выбрали для себя в целях маскировки. Нет, ну садиться на самое дно балки — это как-то не вошло пока в широкую практику у авиаторов.

Идём встречать. Майор не отстаёт. Всемером, вместе с двумя прилетевшими, закатываем “рус-фанер” в пустующий капонир. Надо сказать, ему тут тесновато, но хвост поместился, а то, что не влезло, мы прикрыли маскировочной сетью… вру, рыбацкой, но с нашитыми то тут, то там тряпочками.

- Товарищ майор, - обращается к “нашему” майору один из прибывших. - Капитан Карманов прибыл для установления контактов с вами - нашими соседями.

- Рад знакомству, товарищ капитан. Моя фамилия Бойко. Я тут тоже для установления контактов. А распоряжается на объекте вот этот молодой человек, которого упорно именуют исключительно Шуриком, хотя фамилия у него ничуть не секретная.

- Субботины мы, - я пытаюсь изобразить смущение. - Но лучше по имени. Это и позывной, - говорю, а сам вижу родственную душу — капитан так и зыркает в сторону соседнего капонира. Вот хлебом его не корми, дай посмотреть новую технику. Впрочем, в том что он лётчик, я и не сомневался. Не потому, что он выбрался из передней кабины У-2, а видел я это лицо в кабине МИГа. Того самого, с которым когда-то целую вечность тому назад “раскланивался” в воздухе. Кажется, сегодня. В предыдущем вылете. - Ладно, пошли смотреть.

- Разве техника не секретная? - майор сразу выдал себя с головой.

- У товарища капитана есть допуск, - парировал я.

- Откуда?

- Я ему дал, - вот так! Раз уж попался, то буду до конца демонстрировать уверенность. - И вы, товарищ, не имею чести быть знакомым, но вы тоже допущены к ознакомлению с техникой, доставленной товарищами Лосем и Гусевым с далёкой Тумы, - это я обратился ко второму из прибывших. Оба они, кстати, в сплошных комбинезонах, скрывающих даже петлицы — застёгнуты под горлышко.

Ознакомление с машинами заняло остаток вечера. Мы и лючки вскрывали, и барабан пушки крутили, объясняли особенности пилотирования, дали ребятам “посидеть” в кабине, подержаться за рычаги.

- Полетать сегодня не дам. Вот сяду у вас на просторной поляне — тогда разрешу, но без самовольств, начиная со взлёт-посадка. Полёта четыре нужно будет нарабатывать технику пилотирования этого аппарата даже такому опытному пилоту, как вы.

- Пожалуй, - ухмыльнулся Карманов. - Из этой канавы я и на биплане буду взлетать со страхом. А вот у товарища начальника штаба запросы скромнее.

- Завтра группа Сушек пойдёт в нашем сопровождении на ту сторону Прута. Не присоединитесь? - посмотрел вопросительно так и не представившийся офицер.

- У нас дальность на пределе, - поморщился я. Укажите место и время в которое нам нужно там быть. Мы в воздухе больше над целью двадцати минут не продержимся, потом горючка кончится.

Карту разложили прямо на траве, да тут же и договорились обо всём. От тёти Ниных вареников гости не отказались, но надолго не задержались — дело было к вечеру, а утром всем рано вставать.

Я же лишний раз отметил, что некоторая растерянность после начала войны пока у людей сохранилась. Не наработаны ни связи, ни взаимоотношения. Где-то подтормаживают штабы… но не все пребывают в нерешительности. Есть и радостные симптомы. Например, соседи нас выследили — значит начали уже переходить в боевой режим.

***

В район боевой работы мы ползли на самом экономичном ходу. На трёхсоточке. Точно в расчётное время бомбардировщики не появились, зато стайка мессеров нарисовалась с востока, да ещё пара кружила неподалеку. Наваливаться на нас они не торопились — держались поодаль. Нам тоже гоняться за ними было неудобно — спалим горючку раньше времени и не сможем поддержать наших.

Висеть в небе при минимальных оборотах движка тоже как-то нехорошо — зенитки начали стрелять. Снизились до бреющего и разрядились по пехоте — колонны, движущиеся к границе, были отлично видны внизу, длинные и плотные. А у нас в обоих барабанах картечь — мы же готовились с мессерами схлестнуться.