Ершова Елена: Царство медное

Превозмогая невесть откуда взявшуюся тошноту и страх, Лиза бросилась вслед за

остальными пассажирами, но далеко они убежать не смогли. Позади них, словно трещина,

образуемая движением тектонических плит, образовалось зияющее отверстие. Оно неровно

переломило вагон надвое, слепящий свет брызнул в глаза. Воздушная волна отбросила людей к

разлому, и Лиза зажмурилась снова, закричала – и ее крику вторили десятки других. Морозный

воздух наполнил легкие, пальцы сразу окостенели, пытаясь схватиться за металлические

поручни и остатки обшивки. Мучительно разлепляя веки, девушки видела проносящиеся прямо

перед ее взором лезвия рельсов, и оледеневший гравий насыпи, и редкие обломки веток,

торчащие между шпал. Затем последовал очередной толчок. Поезд застонал, захрипел, будто

зверь на последнем издыхании. Колеса взбили снопы искр с накалившихся рельсов. Они

больше не неслись дальше, на восток, по установленному маршруту. Какая-то невидимая, но

бесспорно враждебная сила одним махом остановила несущийся состав, разрубив его на части,

выдернув людей из привычной реальности в неведомый мир, в котором теперь каждый должен

был полагаться на себя.

Этот новый толчок был такой силы, что оставшихся в вагоне людей просто вышвырнуло

на снег. И Лиза успела лишь подобраться, как ее когда-то учили братья, прикрыв голову и

живот, чтобы не покалечиться при ударе.

Но все же она не обладала большой физической подготовкой.

Земля ударила как профессиональный боксер, под дых, на миг выбив весь воздух из

легких. Камни и ветки больно исхлестали ее тело, пока она падала и кувыркалась вниз по

склону, в негустой подлесок. Распластавшись на снегу, девушка в первую очередь подумала о

том, что ей жаль исчезнувших в никуда дорогих книг с подписью Виктора и теплых варежек,

что ей вязала мама. Потом она подумала, что легко отделалась, и хотела повернуться, чтобы

посмотреть, что случилось с поездом и его пассажирами. Потом пришла боль.

239

Лиза застонала, пытаясь принять сидячее положение. Оперлась на руки. Подтянула одну

ногу. Вторую. Кажется, ничего не было сломано. Но куртка порвана, штаны, конечно, тоже…

Оттерев озябшими ладонями слезы с век и щек, Лиза увидела искореженную груду

металла, некогда бывшую вагонами поезда. По насыпи рассредоточились фигурки людей. Кто-

то убегал прочь, увязая в снегу по колено. Кто-то неподвижно лежал на рельсах и у подножия

железнодорожного полотна. И первым же делом девушке захотелось бежать к ним, чтобы

удостовериться, что все в порядке. Помочь, если нужно…

Но сразу же вслед за этим ее внимание привлекло нечто другое. Какое-то движение

прямо за разорванными и неподвижными вагонами.

Это что-то поднималось из-за насыпи, подобно гигантскому смерчу, который сперва

появляется у линии горизонта крохотной точкой, а затем вырастает и заслоняет собой все небо.

Но это не было ни смерчем, ни каким-либо другим стихийным явлением. Оно было живое,

блеснувшее проржавевшим панцирем. Исполинское тело взметнулось в воздух на

невообразимую высоту – так издалека со страха показалось Лизе, – а затем рухнуло вниз.

Длинные и тонкие иглы когтей вонзились в мерзлую землю, издав тот самый мучительный и

зловещий скрежет, который впервые услышала Лиза, проснувшись в своем купе. Земля пошла

трещинами, протяжно застонала, словно тоже была живым существом.

«Они идут – и земля содрогается под их стальными когтями. Они оставляют следы,

подобные ужасным язвам…» – подумалось вдруг. Где она слышала это?

Девушка упала на живот, всем телом ощутив вибрацию. Вместе с этим накатил страх.

Лизе показалось, что все ее внутренности разом сжались и оледенели – словно Снежная

Королева настигла ее своим поцелуем. Потом инстинкт самосохранения все решил за нее –

подобно каракатице, Лиза начала быстро-быстро отползать назад. Пару раз ее штаны цеплялись

за выступающие из земли ветки, и тогда ей казалось, что ее ноги хватают когти чудовища, а

сердце будто бы проваливалось в живот от страха. И Лиза пятилась так, пока насыпь не скрыла

полностью от ее взора невиданного монстра. Только тогда она отважилась подняться на

трясущиеся ноги, и, пригибаясь и постанывая от ужаса, опрометью кинулась вглубь леса.

Бежать было трудно: чем дальше она углублялась в лес, тем выше становились сугробы

и тем чаще ветки деревьев били ее по рукам, которыми она инстинктивно прикрывала голову. В