Unknown - o 3769f114e9750220

Нет, даже лучше, жаль скрипящие колени ни куда не делись.

Появилась ещё одна особенность, чувства оказались на столько обострены, словно

он уже неделю в поиске на вражеской территории. Кто ходил, знает, когда все чувства

работают в максимальном режиме и кажется, появляется одно дополнительное.

Примерно то же ощущение, какое он испытывал, когда минировал мост через

Селенгу. Тогда китайские часовые охранявшие мост, ощущались ещё и каким-то

шестым чувством, иначе их успех трудно объяснить. Сейчас майор ощущал нечто

подобное. С чего бы? Он уже месяц из города не выползал, даже на рыбалку не

выезжал. Почему тогда всё его существо буквально вопит о том, что случилось нечто, глубоко неправильное. Понять бы ещё, что именно.

Обход территории полка ничего "глубоко неправильного" не выявил, кроме ещё

нескольких солдатиков потерявших берега. Ладно солдатики, они сейчас хилые

пошли, чего не скажешь о командире второго батальона. Коваленко, мужик

проверенный, вместе с ним мост через Селенгу рвали. И вот сейчас, он сидел в

курилке с мокрыми штанами и пускал слюни улыбаясь во все тридцать два зуба. Здесь

Демидов испугался по настоящему. К счастью, ничего непоправимого с ним не

произошло, несколько оплеух вернули приятеля к реальности. Он что-то забормотал, потом, словно в полусне начал отмахиваться от затрещин.

- Юр, отвали, чего прицепился - пробормотал комбат, всё ещё не раскрывая глаз.

Опачки, у Демидова даже рука остановилась на пол дороги до его лица. Как он узнал, кто его мутузит?

- Как, как, каком - пробурчал Коваленко и осёкся на полуслове. Открыл глаза, и уже

совершенно осмысленно спросил - а действительно, как? А последнюю фразу ты

вслух сказал? И почему ты светишься?

- Каким светом свечусь?

- Как лампа дневного света, но с золотистыми искорками.

- Угадал.

- Юр, чё за нах?

- Я это пытался выяснить, когда наткнулся на тебя. И да, товарищ майор, похоже вы

не только мысли читаете, но вдобавок обоссались.

Коваленко опустил взгляд и смачно выругался. Демидов был полностью согласен, для сорокалетнего мужика напустить себе в штаны поступок несколько странный.

- И что с тобой приключилось?

- Не знаю. Достал сигарету, хотел прикурить, и вдруг нахлынуло, ощущение какого-

то счастья, совершенно невероятного. Словно в детстве... - Коваленко осёкся, вновь

взглянув на мокрые штаны - гхм..., короче, не знаю что было, но я почувствовал

каждое живое создание вокруг. Будто растворился среди них, стал одновременно и

муравьём и одуванчиком и бойцами на плацу, и тобой.

- Знаешь, ты тут не один такой - покосился на мокрые штаны - в смысле на кого

нахлынуло. Мой лейтенант в обморок грохнулся, потом глазами вращал в разные

стороны, как хамелеон. Но большинство, похоже, вообще ничего не почувствовало.

Ладно, вот тебе ключ от моего кабинета, пойди переоденься, там в шкафу хэбэшка

висит. А я к начштаба.

- Благодарю, у меня всё своё, и кабинет и шкаф с хэбэшкой.

На том и разошлись, комбат поплёлся переодеваться, а Демидов в гости к одному, без преувеличения, уникальному человеку, который в настоящий момент являясь

начальником штаба их отдельного десантно-штурмового полка, до кучи выполнял

обязанности командира, в связи с временным отсутствием последнего. Ведь чем

определяется эта самая уникальность? Некой исключительностью из общего ряда, своей неповторимостью. Те же швейцарские часы или английские авто которые

выпускаются серией по два десятка экземпляров, проигрывают ему в уникальности по

всем статьям. Ибо их начштаба, единственный в мире еврей на такой должности. Нет, есть конечно и Цанханим в Израиле, где вообще все евреи. Но Цанханим бригада, а у

них полк, так что в пролёте.

Время и три компании показали, еврей десантник это круто, послушайся он своих

родителей и стань юристом, наверное быть ему к своим годам миллионером. Однако, нет, молодой Михаил Маркович Лизерман юриспруденцию не любил, а любил он

оружие бокс и небо. Странный набор, определивший его дальнейшую судьбу. С

возрастом, однокурсник прыти поубавил, на ринг уже не выходил, но прыжков не

пропускал и со стрельбища уходил, только настрелявшись до дрожи в руках. А про

миллионера, это он погорячился, во вторую кавказскую, училищный товарищ мутил

какие-то дела с разведкой. То ли продавал умерщвленных террористов в посольство

Саудовской Аравии и прочих заинтересованных арабов, то ли отлавливал курьеров.