Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия

– Всякое в жизни случается, друг Лисандр, – философски заметил грек и перевел взгляд на Георгия. – Грамоты принес?

– Принес.

– Так давай, бросай, а не стой!

– Что за грамоты? – зевнув, полюбопытствовал Лисандр. – Небось, долговые расписки или какие‑нибудь счета?

– Да разные, – Георгий протянул грамоты Владосу да так неловко, что уронил парочку на пол и их немедленно поднял гость. Даже пыль сдул с двух сторон, протянул. – Пожалуйте, жгите!

И, неловко повернувшись, уронил прямо в очаг кувшин с водой, стоявший на плоском камне. Угли зашипели…

– Ах, чтоб тебя… – выругался Лисандр. – Впрочем, вы уже все сожгли… Вот что, парни, пойдемте‑ка, поможете мне подтянуть подпругу… Давно хотел попросить, да все не решался. Неудобно вроде бы…

– Неудобно штаны через голову надевать, – засмеялся Лешка. – Так у тебя и конь имеется? Надеюсь, не педальный?

– Не, иноходец. Во дворе стоит, посмотрите! А я сейчас подойду.

Приятели вышли во двор, почти сразу за ними вышел и Лисандр с черными от сажи руками.

– Наскреб немножечко сажи, – перехватив удивленные взгляды, пояснил он. – Видите, у моего иноходца белая звезда меж ушей. Не люблю я этого знака, все время замазываю.

Он и сейчас замазал, только как‑то не очень хорошо получилось – серое пятно какое‑то. Лучше было уж так оставить, белым – куда красивее. Впрочем, чужой конь, нечего и советовать. Потом все вместе подтянули подпругу и вновь пошли в дом – ужинать.

Во время ужина – печеная рыба с оливками и просяной кашей – разговаривали о рыбаках и погоде, вернее – о непогоде, которая держалась в здешних местах уже достаточно долго. Небо почти все время хмурилось, частенько шли дожди и, взметая волны, дул холодный пронизывающий ветер. Что уж и говорить – неприятная погодка для дальнего плавания, да и для ближнего – тоже. Ну, пока не судьба встретить подходящий корабль.

– Но вы не отчаивайтесь, парни! Не сегодня – завтра погода точно сменится, и уж кто‑нибудь из наших рискнет пуститься в плаванье до самого Золотого Рога! Продав рыбу, вернется богатеем – лишь бы погода не подвела. Пойдешь, Лисандр?

– Запросто!

– А пираты?

– Они не грабят рыбацкие челны – брезгуют.

– Ну, если так…

Друзья переглянулись: скорей бы! А на улице уныло моросил дождь. Не сезон.

После ужина будущий зять в сопровождении будущего тестя направились к Катерине «для важного и душевного разговора». Приятели немного посидели у очага и пошли к себе – поздновато уже было, да и Корнелис многозначительно тряс мешочком с орехами.

– Вкусные – ужас! – он высыпал их прямо на сундук и тут же ударил себя по лбу. – Вот дурень! Забыл – чем колоть.

– Зубами! – расхохотался Владос.

– Ну, вы и зубами можете, а я уже один вот так сломал! – открыв рот, парнишка показал обломок зуба. – Хорошо, Турчанка помогла – так мучился, и кровь шла, и болело. Вот и у моего дружка тоже точно так было, и совсем недавно. Сейчас расскажу… Ой… Сначала сбегаю на двор – там, у колодца, лежит такой плоский камень, очень удобный…

– Я принесу, – поднялся Лешка. – Все равно на двор надо, в уборную.

– А я пока за костями сбегаю! – обрадовался Корнелис. – Сыгранем?

– На что? На орехи, что ли?

Справив свои дела, Лешка направился было к колодцу, но вдруг, услыхав чьи‑то голоса, остановился у коровника. Не то чтоб так уж любил подслушивать, просто – исходя из последних событий – был уверен, что в этом мерзком мире подвоха следует ждать буквально от всякого. Вот и тут – шепчутся. Не иначе, что‑то замышляют. Прижавшись к двери, парень навострил уши. Вокруг было темно, моросил дождь – мелкий, холодный и нужный – в забранном куском слюды окне дома зеленовато светился огонек масляной лампы. Вот она, тоска‑то зеленая! Сейчас бы телевизор посмотреть, какой‑нибудь ди‑ви‑ди, к примеру – финский концерт «Арии».

А в коровнике, между прочим, уже не шептались… говорили в голос, правда, негромко.

– Давай, давай, Анна… ну… тебе же все равно… Ну… Дай, тебя поцелую, поласкаю грудь, это ведь так приятно… Да что ты кочевряжишься, подстилка турецкая?!

Тут – такое впечатление – кто‑то закатил кому‑то смачную пощечину.

И женский голос добавил:

– Уйди, иначе ударю вилами!

– Ах ты, сука! Ну, попомнишь еще меня, тварь!

Распахнули – похоже, ударом ноги – дверь…

И снова – какое‑то шевеление!

– Уйди, уйди, гад!

Похоже, девчонка зря поставила вилы. Коровник… Уж не Анна ли там? И еще какой‑то нахал ее домогается.