Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия

– Звездные войны? – удивленно переспросил грек. – Красивое название. Нет, не видел. Это что, новая драма?

– Драма? – Лешка закашлялся. – Ну, можно сказать и так.

– А в каком театре шла?

– В самом продвинутом!

– А, в том, что на форуме Быка! Постой… – Владос осекся. – Откуда знаешь? Ты же ведь не был в Константинополе!

– Слыхал, – отоврался Лешка. – Ты про местные порядки обещал рассказать.

– Ага. Слушай. Итак – здесь, как ты уже успел заметить, все рабы вкалывают… ну, за небольшим исключением. Работа тяжелая, трудная, тупая… Не хочу тебя расстраивать, но здесь всегда так. Теперь о людях.

Ну, хозяина ты уже знаешь, о сыновьях его я тоже уже говорил, есть еще его жены, дочери и мальчишка Алныз – ты его тоже видел, – но все они вряд ли до тебя снизойдут. Кроме того, имеются еще скотники – рабы‑грузины, сторож – армянин Легост, русских, кроме тебя, нет… как и ромеев…

– Кого?

– Ой, Али… Не слишком ли ты… как это? Тупишь! Есть такое слово?

– Да есть, – Лешка шмыгнул носом. – Только оно обидное.

– Хорошо, не буду больше его к тебе применять.

– А этот, бритый?

– Кызгырлы? Он тоже невольник, но злобен и предан хозяину, словно пес. Правда, Кызгырлы честен и даже способен иногда проявить благородство. И все же, опасайся его. Впрочем, не только его – всех, здесь каждый готов въехать в рай на горбу ближнего.

– Да я уже заметил. Эти двое горбоносых парней, что таскали камни, они…

– Каим и Гаша. Они не очень хорошие люди, Алексий… Я бы даже сказал – подлые. Скоро они заявятся, и мы не сможем больше разговаривать.

– Они тоже понимают по‑русски? – удивился Лешка.

– Нет. Но обязательно доложат хозяину о том, что мы с тобой имеем привычку много разговаривать. Это очень – очень плохая привычка, по мнению нашего скряги.

– Так наш хозяин скуп?

– Не то слово. За медяху удавится. Ты заметил, как он нас кормит? Поистине в Константинополе последняя собака лучше питается.

– Да‑а, – согласился юноша. – Этак недолго и ноги протянуть. А ты, Владос… Ты где работаешь? Скотник?

– О, нет, – грек расхохотался. – Я, видишь ли, хороший керамист… э‑э… как это по‑русски? Горшечник! Еще в детстве научился, пока у отца были мастерские. Кстати, там работало много русских, с тех пор я и знаю язык.

– Вы держали рабов?

– Хо, рабов! Как же! Наемный рабочий – так вернее сказать. Они очень неплохо зарабатывали, бывало, и по несколько солидов в месяц, правда, не все, только самые умелые. Вообще, в Константинополе живет много русских. Ну, отдельных кварталов они не составляют, так, как, к примеру, евреи или генуэзцы, но все же их достаточно много.

– Вот бы побывать в твоем городе!

Владос на это ничего не ответил, лишь вздохнул. Лешка тоже замолк и больше ничего не спрашивал, тем более что в хижину пришли Гаша с Каимом. Не вовремя приперлись, уроды!

На следующий день с раннего утра невольников выгнали на очередные работы. Владос ушел в гончарную мастерскую на заднем дворе, из соседней хижины отправились по хозяйским делам скотники, ну и, так сказать, разнорабочие тоже не остались без дела – на этот раз бритоголовый Кызгырлы погнал их копать канаву – отводить со двора водосток. Земля здесь оказалась твердая, каменистая, и большей частью приходилось орудовать не лопатой, а киркой, выгребая руками камни. Лешка на этот раз действовал похитрее – экономил силы. И – точно так же, как и его горе‑напарники, Гаша с Каимом – зорко следил за надсмотрщиком. Как только тот отходил – так откровенно филонил.

– Эщщ! – как‑то по‑звериному осклабился Гаша (или Каим, они были чем‑то похожи). – Ти, урусут! Работай! Работай1

Лешка перехватил кирку поудобней и ухмыльнулся:

– А не пошел бы ты к белой верблюдице в зад?!

– Ащщ! Щякал!

– Ну, что прищурились, уроды? – разозлился Лешка. – А ну, подходи под раздачу! Что, неохота?

Оба парня опасливо попятились – видать, хорошо помнили вчерашнюю драку. А Лещку уже несло: зло прищурив глаза, он выбрался из выкопанной наполовину канавы и, размахивая киркой, пошел, словно в последний бой.

– Стой!

Лешка обернулся: невдалеке стоял Кызгырлы и целился в него из лука.

– Ну?! – повернувшись к нему, закричал юноша. – Давай, гад, стреляй! Чего ж ты не стреляешь? А, не хочешь погубить хозяйское добро?

– Положи кирку, Али, – вдруг опустив лук, невозмутимо посоветовал бритоголовый. И где он так выучился русскому? Надо же – весь акцент пропал!

– Положи, отдохни и работай, – спокойно продолжал Кызгырлы. – Ты, конечно, будешь потом наказан. Как и эти два ишака! – надсмотрщик бросил злобный взгляд на Кайма с Гашой. Те виновато потупились.