Unknown - i c2ab19a2c5d6e8bb

Преодолев в кромешной темноте лестничный пролет, я с грохотом налетел на что-то угловатое и неприятно острое. Пришлось лезть за фонариком – подслеповатый, тусклый лучик высветил пыльные почтовые ящики. Я осторожно коснулся их пальцами – покосившаяся, п ровисшая в петлях створка с номером 34 протестующе заскрипела. Я улыбнулся и покачал головой: кое-что никогда не меняется. Пальцы уже сами ощупывали и смахивали пыль с соседнего ряда ящиков – 38, 39, 40 и наконец дверца без номера. Сердце екнуло и застучало быстрее. Безымянный ящик – не такой, как у всех, – скрывающий страшную тайну, окруженный завесой мистики… в детстве он был предметом моей особой гордости, а вся дворовая ребятня отчаянно завидовала… Еще бы, разве можно придумать волшебную сказку, страшилку или шпионский роман про почтовый ящик со скучным номером 42! Разве число 26 может отправить мальчишескую фантазию в бесконечный полет, а любая иная цифра наградить флером секретности и страшной тайны?.. Взрослые говорили, что на этой дверце номер квартиры изначально был нарисован перевернутым, и потому дворник дядя Коля – личность угрюмая и нелюдимая, что автоматически означает – загадочная, стер неугодную надпись. Такие рассказы только подливали масла в огонь, ведь многие малолет ние завистники пытались обезличить и свою почту. К моему немалому удовольствию – тщетно.

Луч фонаря выхватил в узком проеме глубокого ящика ворох истлевшей бумаги. Что там? Скучные бесплатные газеты, надоедливые рекламные флаеры, счета, неизменно вызывавшие удивленное цоканье у родителей и сдержанный, тихий матерок деда? Я не стал заглядывать, ведь карты с несметными пиратскими сокровищами, иероглифы пришельцев и записки великих волшебников, сокрытые в безымянном тайнике предназначались не мне, а рыжеволосому смешному мальчишке, вечно 10 лет от роду…

Я извлек из заплечного мешка два полных рожка от Калашникова. «Вольно, бойцы, ваш железный командир уснул навеки… Может, еще сослужите службу более удачливому сталкеру». В ответ драгоценные патроны гулко стукнулись о жестяную крышку верхнего ящика. Посчастливится ли кому-нибудь найти их? Надеюсь. При других обстоятельствах они могли спасти мне жизнь. Может, кому-то повезет больше – я бы очень это го хотел.

Теперь наручные часы – очень старые, времен Великой Отечественной, наградные… оберег, талисман, напоминание… Они остановились много лет назад, замерев на вечных двадцати минутах восьмого. Время смерти близкого человека, единственного близкого в сошедшем с ума мире. «Найдите себе нового хозяина. Защищайте его, как пятнадцать лет защищали меня. А со мной вам нельзя – мое время будет иным…»

И еще один, последний подарок. Извлеченный из кобуры ТТ приятной, уверенной тяжестью давил на ладонь. «Жаль, мой друг, что ты бесполезен против уродов». Я вынул обойму, отсчитал из нее пять патронов и аккуратной горочкой выложил у автоматных рожков. Кто знает, может, и они на что сгодятся?.. Пистолет с одной оставшейся пулей вернулся в кобуру. «Зато для людей ты в самый раз».

Предстояло пройти еще один пролет. Четырнадцать ступеней.

Первая – на ней я когда-то затянулся сигаретой и бросил на целых восемь ле т.

Вторая – сколотая, спасибо тебе за ушиб и целую неделю незапланированных каникул.

Третья – до нее я допрыгивал в четыре года.

Четвертая, пятая, шестая – вы всегда так быстро проносились мимо.

Седьмая – счастливая, пусть это останется со мной.

Восьмая – особенная, чуть больше остальных.

Девятая – перепрыгнуть – на ней нашли умершую соседку, бабу Варю. Жаль, но сейчас перепрыгнуть не получится…

Десятая – пора! – достаю связку ключей.

Одиннадцатая – вот четырехгранный ключ от безымянного волшебного ящика.

Двенадцатая – а вот «таблетка» домофона.

Тринадцатая – крошечный полуцилиндрический ключик – от нижнего замка.

Четырнадцатая – плоская пластина со множеством насечек и бугорков – от верхнего. Отец очень гордился этим замком – «финский, сто степене й защиты, невозможность взлома и подбора отмычки»…

На моей памяти «сейфовым» ключом не пользовались ни разу – в квартире всегда оставался кто-то из многочисленного семейства. Не понадобится он и сейчас…

Когда-то очень-очень давно рыжий смешной мальчишка уговорил своего деда прокатиться до новой станции метро. Мама отпустила их только на час, потому что потом все сядут за праздничный стол, и непоседливая кудряшка-сестренка будет пытаться, наконец, задуть все три свечки на кремовом торте…