Вадим Инфантьев - После десятого класса

— А сей поручик, случаем, не родственник того графа, который, целуя императрице руку, громко икнул?

— Не могу знать, ваше превосходительство,— подчеркнуто резко рявкнул раздраженный Столетов.

— Наверно, он,— не обратив внимания на интонацию посетителя, заметил Непокойчицкий и вдруг расход хотался, бросив бумаги на стол:— Недавно к нам генералы Скобелевы пожаловали. Папе дали дивизию, а сынка Мишу к нему начальником штаба. Сказывают, что Миша чуть не запил от огорчения, Его-то, командующего целой Туркестанской областью, и — начальником штаба дивизии! Каково? Ничего, пусть и так повоюет.

— Генерал-майор Скобелев Михаил хоть и молод, но показал себя храбрым и умелым военачальником.

— А, пустое. У меня в штабе правильно говорят, что Михаил Скобелев получил два Георгия, которые надо еще заслужить... Да, то бишь, о чем я еще хотел сказать?

— Не могу знать! — выпалил Столетов.

— Ха, вспомнил! Папаша-то Дмитрий Иванович отрыжкой страдает, так его здесь в духе времени прозвали Рыгун-пашой. Здорово?

— Ваше превосходительство, я злоупотребляю вашим временем.

— Что? Ах да! — Непокойчицкий снова взял списки и стал читать, потом нахмурился, схватил карандаш и резко вычеркнул одну фамилию.

Привстав и заглянув в список, Столетов воскликнул:

— Ваше превосходительство, как же так? Это один из немногих офицеров, воевавших против современной турецкой армии. Он же был командиром волонтерского русско-болгарского батальона, прославился в Сербии, стал национальным героем Болгарии.

— Болгарии, как таковой, еще нет.

— Простите, болгарского народа.

— Ну какой же герой у Черняева?! — отмахнулся Непокойчицкий.

— Черняев — одно, а героизм солдат и офицеров — другое. Ну, если вы не хотите, чтоб он был в штабе, то оставьте при мне офицером особых поручений.

— У вас есть достаточно способных и верных офицеров. А этот — капитан, так и дайте ему роту.

— За Гредетинский бой Николов был произведен в майоры.

— В майоры сербской армии, разбитой армии,— зло поправил Непокойчицкий.— И вот еще полюбуйтесь. Разберете, надеюсь?

Столетов взял протянутую ему газету «Български глас» и прочитал:

«ПАТРИОТИЧЕСКО ПОЛКАНВАНИЕ КАМ

БОЛГАРСКИТЕ, БРАИЛСКИТЕ И ПО ДРУГИТЕ МЕСТА И СТЕН СКИТЕ СИ НО BE НА БЪЛГАРИЯ.

С ядресът си, с който са обръщате към мене, за кого-то от сърце и душа Ви благодаря, аз още не съм заслужил...»

Это был патриотический призыв к болгарам, проживающим вне родины, подниматься за ее свободу. Он заканчивался: «Само с този начин ние ще, може ме да избавиме поробената наша обща майка България.

Да живее България, да живеят нейните искрени и юначни синове.

Кишново, 27 януария 1877,

Майор Райчо»,

Возвращая газету, Столетов сказал:

— Ничего особенного не вижу. Открытое патриотическое воззвание к соотечественникам, и нам оно на руку.

Непокойчицкий насмешливо посмотрел на генерала:

— Интересно получается, государь император еще только думал, формировать или нет болгарское ополчение, а какой-то пехотный капитан, а не майор, выскакивает наперед его.

— Это обращается народный герой к своему народу.

— У болгар есть более видные и авторитетные люди, хотя бы митрополит Панарет и другие. Так что давайте вашему герою роту, и хватит.

— Как же без предъявления претензий назначать офицера с понижением в должности?

— Ваше ополчение создается на сугубо добровольных началах. И ежели оному капитану не нравится, то пусть отправляется обратно в свой полк, А ежели ему невтерпеж драться, пусть подает в отставку, переплывает обратно Дунай, собирает чету и гоняется за башибузуками.

—- Ваше превосходительство, по этому вопросу я буду вынужден обратиться к главнокомандующему.

— Ступайте-ступайте, ваше превосходительство, са-мое-самое время. Их высочество сейчас пребывает в состоянии крайнего раздражения, получив монаршее неодобрение за то, что ваш Милютин самовольно отправил в Румынию — якобы на помощь вам — полковника... как его? Из болгар...

— Кишельского?

— Вроде. А тот там так распоясался, что вопреки утвержденным инструкциям стал набирать в ополчение разный сброд. Ладно, нашелся добрый человек и предупредил государя телеграммой. Этого полковника срочно отозвали, Милютину — нагоняй, великому князю — замечание. Вот и ступайте сейчас к нему да напомните, что этот ваш капитан был тесно связан с Болгарским центральным революционным комитетом, так называемым благотворительным обществом, был избран его почетным членом. А оный комитет князь Черкасский требует распустить.