Unknown - И ниёр вурту Я найду тебя

себя, и получается аккуратная петелька. Очень красиво. А когда таких петелек много –

вообще глаз не отвести!

Решив, что до начала сеанса осталось очень мало времени, я решила еще раз оглядеть

себя. А то, мало ли! С Микартом в этом плане надо держать ухо востро. Корсеты,

шнуровки, сандалии, оборочки и все – из светлой кожи. И все, блин, облегающее…

Еще раз глубоко вздохнув, я приступила к выполнению поставленных задач. Не желая

забивать мозги лишней информацией, как и советовал мне маг, я слилась сознанием с

Темным и поплыла по течению.

Мир приобрел иной окрас. С Микартом я не общалась, лишая его возможности читать мои

мысли и эмоции, поэтому я просто «отошла на второй план».

Не тратя время даром, Темный приступил к разминке, причем взгляд его блуждал, так ни

разу и не опустившись глянуть на грудь. Молодец! Держится…

Служитель арены пришел не скоро. Заглянул за занавеску, хмыкнул, и кивком головы

позвал следовать за собой. Мое тело послушно и плавно последовало за прислугой. Будь я

главенствующим сознанием в голове, наверное, рассматривала бы все вокруг с открытым

ртом. Но бразды правления сосредоточились в ментальных щупальцах мага, а ему видеть

обстановку было не впервой, поэтому взгляд мой уткнулся в спину ведущего, и не

смещался до самого выхода на арену. Звук выкриков и монотонного гула усилился.

Я тяжело вздохнула… или это был не мой порыв?

По арене кто-то ходил кругами, размахивая руками и поигрывая оружием. У меня сжалось

сердце. Но памятуя, что сильные эмоции могут негативно повлиять на сцепку, заставила

сердце успокоиться.

Противный каркающий голос объявил что-то, трибуны взревели, а передо мной открыли

выход, отодвинув в сторону занавеску из спиральных ракушек. Микарт прикрыл мне веки и

выступил из тени.

Неоднозначное отношение к воину женского пола разделило болельщиков на два лагеря –

отовсюду неслись улюлюканье и смешки, подбадривания и аплодисменты. На

разношерстность публики обращать внимание было некогда – впереди маячил белокурый

воин. Он еще не обернулся, стоял спиной и ковырял концом кривой сабли песок у

большого пальца левой ноги. На нем не было ничего… ничего, что могло бы меня сбить с

толку и повлиять на ментальную сцепку. Да и Микарт был скорее приверженцем взглядов

на традиционную любовь, чем на однополую. Тем более – к брату.

Поэтому я глядела глазами мага на Кильвара отрешенно. Публика постепенно смолкала,

глядя, как начинает возрастать напряжение на самой арене. Я ждала. Зрители ждали.

Наконец, разобравшись с педикюром, Кильвар подбросил ногой саблю вверх. Клинок

блеснул на солнце, а наблюдатели повскакивали с мест, приветствуя чемпиона криками.

Мне показалось, что Кильвар играл на зрителя – слишком медленно и чересчур интимно

он обласкал взглядом свое оружие, а затем еще медленнее начал оборачиваться ко мне.

Мне бы злорадствовать или радоваться, но Микарт приказал моим легким дышать

медленно, а сердце стучать в привычном ритме. Не реагировать! Никаких эмоций! Только

техника!

Воин, наконец, поднял ленивый взгляд и обнаружил меня. Публика бесновалась, а мы

вдвоем со Златовлаской посылали друг другу «пламенные приветы».

Не говоря ни слова, но, видимо, очень обозлившись, Кильвар резко начал наступление.

Бешенный взгляд, перекошенный рот, звериный рык… Микарт приказал стоять ровно и я

стояла. Но ровно до того момента, как Кильвар подпрыгнув, оказался в двух шагах от меня.

Тело дернулось, оставляя мое зазевавшееся сознание на месте. И вот я уже воспарила в

воздух, и наблюдаю со стороны, как молодая девушка, затянутая в кожаные доспехи,

обнаружила вдруг в руке короткий меч и, свернувшись калачиком, кувыркнулась,

проскакивая под ногами летящего воина. Меч и сабля скрестились, натужно запев.

И с этого момента вдруг все закрутилось каруселью с такой скоростью, что сознание не

успевало фиксировать всю картину целиком.

Во-первых, я испугалась, что мы с Микартом поменяемся телами. Ну, а как? Я тут, а тело

мое под руководством чужого сознания размахивает мечом, отбиваясь от атак Кильвара!

И я мышкой шмыгнула назад к себе в голову.

Во-вторых, воин злился. На его лице читалось откровенное презрение. Как и предупреждал

Темный, его брат решил, что ему подсунули клона, дабы разозлить и отвлечь. А самое

главное, чтобы позабавить публику.