Константин Костин - О чём молчал Атос

Она не служит в какой-либо организации, она работает на кардинала, не озабоченного тем, чтобы как-то структурировать своих агентов.

Итак, из каких же соображений Миледи работает на кардинала?

Первое: из соображений собственной выгоды.

Часть 2 глава 14 "О пользе печных труб". Кардинал отправляет Миледи устроить смерть Бэкингема. Он дает ей подробный план действий. Что отвечает Миледи? "А теперь... - продолжала миледи, словно не замечая, что кардинал Ришелье заговорил с ней другим тоном, - теперь, когда я получила указания вашего высокопреосвященства, касающиеся ваших врагов, не разрешите ли вы мне сказать вам два слова о моих?"

По сути, Миледи начинает торговлю: я сделаю то, что хочешь ты, а ты тогда сделаешь то, что хочу я. Дальше в разговоре это прозвучало почти прямо "Монсеньёр, - предложила миледи, - давайте меняться - жизнь за жизнь, человек за человека: отдайте мне этого - я отдам вам того, другого". Здесь уже даже акценты меняются: сначала ВЫ, ваше высокопреосвященство, а уж потом - Я.

Это разговор начальника и сотрудницы? Нет. Это общаются наниматель и наемник.

Как же должен был вести разговор человек, ведомый не собственными шкурными интересами, а долгом? Пример такого отношения - слова д'Артаньяна.

Часть 1 глава 19 "План кампании" "А разве король имеет обыкновение давать вам отчёт? Нет. Он просто говорит вам: господа, в Гаскони или во Фландрии дерутся - идите драться. И вы идёте. Во имя чего? Вы даже и не задумываетесь над этим". Чуть ниже почти то же самое повторяет Атос "Пойдём умирать, куда нас посылают".

В отличие от Миледи мушкетеры не торгуются.

И есть еще вторая причина, по которой Миледи служит кардиналу и Франции...

Часть 1 глава 21 "Графиня Винтер" Бэкингем обнаруживает исчезновение пары подвесок. "Я надевал их всего один раз, это было неделю тому назад, на королевском балу в Виндзоре. Графиня Винтер, с которой я до этого был в ссоре, на том балу явно искала примирения. Это примирение было лишь местью ревнивой женщины"

Был в ссоре... Значит, ДО ссоры у Миледи и Бэкингема были некие отношения, любовные, надо полагать. Миледи неплохо подпрыгнула - любовница второго (а по факту - первого) лица Англии. И тут происходит помянутая ссора...

Миледи мстительна - надеюсь, никто не будет спорить? - а в Англии никто не обладает достаточным весом, чтобы помочь ей отомстить Бэкингему. Франция и Ришелье - вполне логичный путь

Миледи в своих поступках руководствует не долгом и патриотизмом, всего лишь собственными интересами.

Впрочем, я уже порядком отвлекся.

3

Миледи - человек кардинала, вовсе не сотрудница, разведчица и т.д. Так и называя Атоса "агентом" я не имел в виду изобразить его неким Джеймсом Бондом семнадцатого века. "Меня зовут Фер. Ла Фер. Де Ла Фер. Граф де Ла Фер".

Атос - точно такой же "человек" некой влиятельной личности, как Миледи - человек кардинала. Интриги в те времена крутились как клубок змей на сковороде, и человек, вставший на ПРАВИЛЬНУЮ сторону, мог подняться очень и очень высоко.

На чей же стороне Атос? Выбор велик.

По Франции в те времена носились люди кардинала и де Тревиля, королевы и Гастона Орлеанского, младшего брата короля, люди, работающие на испанцев и на англичан, на гугенотов и на де Гизов... Где нашел себя Атос?

Кардинал? Не может быть. Конечно, внедрить своего агента в стан противника, сиречь де Тревиля, кардинал мог. Но так нагадить своему покровителю, как в истории с алмазными подвесками, человек кардинала не смог бы.

Гугеноты? Берри, родная провинция Атоса, не гугенотское гнездо, конечно, но их позиции там очень сильны.

Англичане? Испанцы?

Кто?

Давайте подумаем.

4

О том, на чьей стороне Атос, нам поведает господин капитан королевских мушкетеров, де Тревиль.

Для начала: на чьей стороне сам капитан?

Казалось бы, тут вопрос ясен и разночтений быть не может: кому еще может служить капитан личной королевской гвардии, как не самому королю? Однако не так все просто...

Часть 1 глава 2 "Приемная г-на де Тревиля" "Небрежно одетые, подвыпившие, исцарапанные, мушкетёры короля или, вернее, мушкетёры г-на де Тревиля шатались по кабакам, по увеселительным местам и пирушкам, орали, покручивая усы, бряцая шпагами и с наслаждением задирая телохранителей кардинала, когда те встречались им на дороге. Затем из ножен с тысячью прибауток выхватывалась шпага. Случалось, их убивали, и они падали, убеждённые, что будут оплаканы и отомщены; чаще же случалось, что убивали они, уверенные, что им не дадут сгнить в тюрьме: г-н де Тревиль, разумеется, вызволит их. Эти люди на все голоса расхваливали г-на де Тревиля, которого обожали, и, хоть все они были отчаянные головы, трепетали перед ним, как школьники перед учителем, повиновались ему по первому слову и готовы были умереть, чтобы смыть с себя малейший его упрёк.