Вероника Рот - Свободный четыре. История Тобиаса.

Сейчас он мертв, но иногда, в этой комнате, я все еще слышу, как он бранит меня за удержание дыхания

Она не удерживает дыхание. Это хорошо — на одну дурную привычку меньше. Но у нее неуклюжая рука — прямо как куриная лапа.

Ножи летят, но большую часть времени не вращаются. Даже Эдвард не разобрался, хотя он самый смышленый. Как и у Эрудитов, в его глазах искрилась особая тяга к знаниям.

— Похоже, Стифф пропустила слишком много ударов в голову! — Произнес Питер.

— Эй, Стифф! Помнишь, что такое нож?

Обычно я спокоен по отношению к людям, но Питер — исключение. Я ненавижу, как он издевается над людьми, в точности, как и Эрик.

Трис не отвечает, просто поднимает нож и бросает, все еще неловко, но прогресс пошел — я слышу звук метала, бьющегося о доску, и улыбаюсь.

— Эй, Питер, — говорит Трис, — помнишь, что такое цель?

Я смотрю на каждого из них, пытаясь не попасться на глаза Эрику, так как он ходит позади них, как зверь в клетке. Я должен признать, что Кристина хороша — хотя я не люблю хвалить умников из Искренности — как и Питер — хоть и не люблю давать похвал будущим психопатам. Ал, однако, просто как ходячая, говорящая кувалда — сила есть, ума не надо. И не один я это замечаю.

— Насколько ты туп. Искренний? Тебе нужны очки? Может мне пододвинуть мишень поближе? — Произносит Эрик напряженным голосом.

Кувалд-Ал оказался таким чувствительным. Его убивали их насмешки. Когда он снова бросил нож, тот попал в стену.

— Что это было, инициированный? — Говорит Эрик.

— Он... он выскользнул.

— Ладно, думаю, тебе следует пойти и забрать его.

Инициированные прекращают броски.

— Разве я велел остановиться? — Спросил Эрик, его проколотые брови потянулись вверх.

Это нехорошо.

— Пойти и забрать? — Говорит Ал. — Но все по-прежнему бросают.

— И?

— Я не хочу, чтобы в меня попали.

— Думаю, тебе следует надеяться, что твои приятели попадают в цель лучше тебя. Иди и возьми нож.

— Нет.

Кувалда снова поражает меня. Его ответ упрям, но бессмыслен. Тем не менее, со стороны Ала отказать Эрику было храбрым поступком. Ведь тот никогда не сможет понять, что такое быть под обстрелом ножей.

— Почему? Боишься?

— Быть пронзенным летящим ножом? — Спрашивает Ал. — Да, боюсь!

Мое тело тяжелеет под голосом Эрика.

— Все остановились!

Первый раз, когда я встретился с Эриком, он был в синей одежде, а его волосы спускались по бокам. Он дрожал, когда подходил к Амару, чтобы получить свою инъекцию на проверку страхов. На протяжении пейзажей страха, он ни разу не сдвинулся, просто стоял, крича в зубы, пытаясь успокоить свое сердцебиение до приемлемого уровня, используя дыхание. Я не знал, возможно ли преодолеть страх в теле до того, как ты победишь его в своем уме. Именно с этого момента я понял, что его стоит опасаться.

— Освободить арену, — произносит Эрик. Затем, обращаясь к Алу: — Всем, кроме тебя. Встань перед мишенью.

Ал, сглатывая, неуклюже продвигается к цели. Я отталкиваюсь от стены. Я знаю, что Эрик собирается сделать. И это может кончиться потерей глаза или перерезанным горлом — ужасом, как и на каждой драке, свидетелем которой я был. Каждая из таких драк уводила меня все дальше и дальше от фракции, которую я выбрал в качестве убежища.

Несмотря на меня. Эрик произносит:

— Эй, Четыре. Помоги мне, а?

Часть меня чувствует облегчение. По крайней мере, я знаю, что если именно я буду бросать ножи, то у Ала будет меньше шансов получить травму. Но я также не могу быть жестоким и не могу быть тем, кто выполняет грязную работу Эрика.

Я пытаюсь действовать небрежно, чешу бровь острием ножа, но не чувствую себя как обычно. Казалось, что форма впивается в меня, таким образом, вгоняя меня в неправильное состояние.

Эрик заговорил.

— Ты будешь стоять там, пока он бросает ножи, до тех пор, пока не перестанешь дрожать.

Моя грудная клетка сжалась. Я хотел спасти Ала, но чем больше я буду бросать вызовов Эрику, тем решительнее он будет ставить меня на место. Я изобразил скуку на своем лице.

— Это так необходимо?

— Здесь власть у меня, ты не забыл? — Говорит Эрик. — Здесь и везде.

Я чувствую, как кровь приливает к лицу, когда смотрю на него, а его взгляд устремлен на меня. Макс попросил меня быть лидером фракции, и я должен был согласиться. Я бы так и поступил, если бы знал, что мог предотвратить такие вещи, как раскачивание инициированных над пропастью или принуждение драться с друг другом.

Я понимаю, что чересчур сильно сжимаю ножи, потому что на ладонях остались следы. Я должен делать то, что говорит Эрик. Мой единственный выбор — покинуть зал, но если я уйду, Эрик сам станет бросать ножи, а этого я не могу допустить. Я поворачиваюсь к Алу.