Вера Чиркова - Простая история

Девушка была явно напряжена, даже можно сказать напугана. Она тяжело дышала, словно поднималась с огромным рюкзаком в гору.

Палкина посмотрела в глаза Кирилла и словно, увидев в них огонек поддержки, тихо продолжила:

- Но этот метод будет еще более эффективный, если объединить его с препаратом, который приняли вы! Вот так. Но для этого нужно знать точную формулу этого самого препарата, который вы выпили тогда, давно, у себя дома! Вот и все! А для этого нужно взять у вас, кое-какие анализы! Но делать это нужно как можно быстрее потому, как у вас, вы уже знаете, увезут в Москву и тогда... Тогда все это действительно станет государственной тайной и будет доступны сведения лишь узкому кругу лиц... - Лиза еще раз тяжело вздохнула и стала совсем грустной.

Лучинский откинулся на своем необычном седалище и закрыл глаза. Какая-то внутренняя пустота и безразличие ко всему услышанному сейчас обволокла его разум. Он совсем не удивился тому, что услышал. Он вдруг понял, что уже просто устал от всех этих странных и страшных новостей. Он устал от этой правды будущего и правды его дальнейшей жизни. Но ему, почему-то стало жаль сейчас эту девушку, которая, как утопающий хватается за соломинку, хваталась за него. Она так наделялась! Он это видел. Он, почему-то безоговорочно верил ей! Почему он не знал. Кирилл, вдруг, почему-то понял, что он просто не хочет ее расстраивать, разбивать ее веру.

- А, что для этого от меня-то надо? - молвил Лучинский.

- Согласие! Согласие! И все! Ну и немножко потерпеть. Придется сделать вам кое-какую операцию, маленькую...

- Операцию? Надеюсь, пол мне тут не сменят? - грустно пошутил Кирилл.

- Нет-нет! - вскрикнула Лиза и неожиданно, наклонившись вперед, чмокнула Кирилла в щеку.

Лучинский чуть не упал с унитаза от этого поцелуя. Пораженный он посмотрел на девушку. А та как счастливая десятиклассница поднялась в полный рост и, улыбнувшись, направилась к двери. Остановившись, она оглянулась и, кивнув, ласково сказала:

- Вы Кирилл настоящий мужик. Я знала, что вы согласитесь. Ждите! Через полчаса мы придем. И постарайтесь не ходить в туалет пока.

Кирилл рассмеялся.

Он махнул рукой и буркнул себе под нос:

- Вот дела, мало того что меня по сути дела уже нет так еще и в туалет нельзя. Ну, нет, так нет. Что тут поделаешь...

***

Генерал выглядел немного испуганным. Он сидел в своем кресле, словно потерявший корону император. Как-то отрешенно смотрел в окно и дымил толстой сигарой. Временами, поднося коричневый цилиндрик к губам, он затягивался и попыхивал, пуская едкий густой дым вверх.

Сикора ждал. Он понимал, что у его начальника, что тот случилось и случилось очень серьезное и трагичное. Лаврентий Васильевич не решался нарушить это тягостное молчание, по опыту зная, что генерал должен сам начать первым говорить, тогда напряжение можно будет снять.

- Ты понимаешь Лаврик, понимаешь, как они со мной поступают. Вот так они оценили мою работу, - грустно выдохнул вместе с дымом генерал свою обиду.

Сикора непроизвольно покосился на его жирную шею. На этот раз на удивление она не была красной и традиционная капля пота, по слониной генеральской коже, не текла.

- А, что случилось? - осторожно спросил Лаврентий Васильевич.

Генерал внимательно посмотрел на своего подчиненного и, помолчав, ответил:

- Они изменили свое решение. В списках понимаешь, они поменяли на меня квоту.

- Как это?

Генерал вновь вздохнул, как старый бегемот, и пробасил:

- А, вот так, мать их! Вот так! Сегодня мне спецсообщение пришло, ответ. Я заявку делал на четырех человек! А они...

- Подождите. Вы же свою жену включили. Все вроде нормально? - удивился Сикора.

- Включил-то, я включил! Нормально! А вот дочь и ее муж?! А вот они-то как?! Я и их... - сокрушался генерал.

Сикора с удивлением смотрел на шефа. Как-то недоуменно и растерянно. Он видел перед собой эту тушу в генеральском мундире и не мог выдавить из себя ни слова. Генерал махнул рукой и продолжил свою исповедь.

- Почему они так лимитируют, этот чертов список? Ну, что им там не понятно, что весь федеральный резерв с собой хочет забрать и своих детей? Что за дискриминация? А? Небось, сами-то своих берут... Мать твою! Что я дочке-то скажу...

Сикора сглотнул слюну и как-то жалобно прошептал:

- Они же у вас еще совсем молодые люди...

Генерал посмотрел на Лаврентия в недоумении и переспросил:

- Не понял? Ты о чем?

Сикора пожал плечами и как то искренне громко и отчаянно сказал: