Unknown - ИСТОРІЯ

Вартенштейнская конвенция—один из важней-

1807 ших дипломатических актов настоящего столетія — заключала в себе повтореніе тех начал, которыя выражены в трактате с Англіей 24-го марта (5-го апреля) 1805 года. Этими-же самыми началами руководился Александр во все время десяти-летней борьбы его с Наполеоном.

Но для приведенія в исполненіе плана, задуманнаго Императором Александром, недоставало дружнаго содействія держав, приглашенных им к участію в войне против Франціи.

Еще до похода Наполеона на Пруссію, в начале октября 1800 года, австрійскій министр иностранных дел граф Стадіон поручил всем агентам венскаго кабинета при прочих дворах объявить, что Император Франц приказал собрать корпус на границе Богеміи, в защиту неутралитета австрійской монархіи. Несмотря на объясненія, в таком-же смысле сообщенныя Наполеону, он сомневался в намереніях Австріи и полагал, что сосредоточеніе войск в Богеміи было ему враждебно, и что лишь победа при Іене заставила австрійское правительство остаться в неутральном положеніи ( 27). Тем не менее однако-же Император Франц предложил петербургскому, берлинскому, лондонскому и парижскому кабинетам свое посредничество для заключенія мира ( 2&). Император Александр отвечал, что он примет предложеніе венскаго двора, как только будут объявлены основанія, на которых согласно вести переговоры французское правительство, если эти условія соответствуют предположенной им цели ( 29). Фридрих - Вильгельм писал, что, по его убежденію, Наполеон предложить основанія мира, несовместныя с честью и достоинством прусской монархіи. Вместе с тем,

241__

Король сообщил венскому двору бартенштейнскую ѵм. конвенцію, приглашая Императора Франца присоединиться к Россіи и Пруссіи. Великобританское министерство сделало отзыв, что Король примет участіе в переговорах, коль скоро изъявят согласіе на то состояния в союзе с ним державы ( 30). Наконец Наполеон объявил, что он готов принять посредничество Императора Австрійскаго, но „опасается, чтобы держава, пользующаяся для своего возвышенія раздором континентальных государств, не возбудила на предлагаемом конгрессе новых поводов к раздраженію и несогласно" ( 31).

Таким образом намереніе австрійскаго правительства не имело успеха. Известіе о двусмысленном принятіи Наполеоном предложеннаго посредничества пришло в Вепу почти одновременно с предложеніем Императора Александра и Короля Прусскаго—приступить к Бартенштейнскому договору. Подцо ди-Борго. столь-же пылкій, сколько и способный дипломата, непримиримый враг Наполеона, поддерживал уси.тія нашего посла графа Разумовскаго — возбудить общественное мненіе в Вене против Наполеона; но ему сильно противодействовал холодный, разсчетливый эрцгерцог Карл, тогда еще обладавшій доверіем Императора, своего брата. Стадіон склонялся на сторону врагов Франціи, но, находясь под вліяніем неудач понесенных австрійским оружіем в войну 1805 года, не смел предложить своему Государю решительный шаг, который, поставя Наполеона в опасное положеніе, дал-бы несомненный перевес Союзникам. Венскій двор счел условія Бартенштейнской конвенціи столь неумеренными, что полагал невозможным достигнуть

т. н. 1С

242

1807. такой цели даже после самых блистательных успехов ( 32). Отказываясь содействовать Императору Александру, австрійское правительство приводило в оправданіе себе общее желаніе мира, обнаруженное на тогдашнем венгерском сейме, недостаток в оружіи и боевых припасах, разстройство финансов, требовавшее по мненію эрцгерцога Карла, не менее двух лет, для приведенія арміи на военное положеніе ( 33). В действительности-же, в первую половину 1807 года, Австрія могла выставить до 340,000 человек, не считая венгерской инсуррекціи. На содержаніе регулярных войск, из 110-ти милліон. гульденов государственнаго дохода, отпускалось несколько более трети, именно 40 милліон. ( 34), что дозволяло поставить на военную ногу от 100 до 150 тысяч человек.

Желаніе союзных держав привлечь на свою сторону Австрію, которой содействіе имело для них первостепенную важность, повело к предположение брачнаго союза отличавшейся красотою и высокими душевными качествами, любимой сестры нашего Государя, Великой Княжны Екатерины Павловны, с овдовевшим тогда во второй раз Императором Францом. Когда Император Александр спросил мненіе о том министра иностранных дел Вудберга, он отвечал, что родственная связь с Габсбургским Домом, подчинив государственным пользы Россіи династическим видам Австріи, былабы для нас весьма невыгодна. Но, кроме того, по словам нашего министра, надлежало принять во вниманіе различіе лет Императора Франца и Великой Княжны *), и