Unknown - ИСТОРІЯ

504

18Ю. чен день — 18 (30) августа ; но проливные дожди заставили отложить роковое предпріятіе до 22-го (3-го сентября), дня тезоименитства вдовствующей Императрицы; а между тем ночью вымеряли ров вызвавшіеся на сей подвиг капитан Таль и поручик Фигнер — потом славный партизан в Отечественной войне. Предпринимая штурм, Каменскій однакоже несобрал военнаго совета и совершенно положился на начальника инженеров генерал-маіора Гартинга, ручавшагося в успехе. Напрасно артиллеріи генерал-маіор Сиверс и подполковник Мипю, оба отличные военные люди, испросив у главнокомандующаго позволеніе быть принятыми им на-едине, старались убедить его не отваживаться на приступ; напрасно говорили ему, что стоило только выждать успеха осадных работ. Каменскій запретил им повторять свои представленія.

Войска наши, в числе 17,300 человек пехоты и 2,300 кавалеріи и казаков, не считая отряда Кульнева, прикрывавшаго армію с тыла, были разделены на пять колонн, под начальством: Засса, Олсуфьева, Эссена, Уварова и Бердяева; последняя назначалась для ложной атаки ( 19). Впереди колонн велено идти стрелкам и рабочим с лестницами и фашинами, и кроме того в каждой колонне было по 200 человек с топорами и лопатами, не оставлявших своих ружей. Вся пехота, для облегченія людей, была без тесаков. С наступленіем ночи, войска получили приказаніе идти на сборныя места, соблюдая величайшую тишину, и залечь в 60-ти саженях от вала, в ожиданіи сигнальной ракеты. Запрещено стрелять, пока взойдут на вал, и приказано оставаться на вале до совершеннаго очищещ'я его от непріятедьских войск, и пока не бу-

505

дут устроены на нем наши батареи. Назначены то. места для караулов. Предписано щадить безоружных непріятелей, женщин и детей. Флотиліи— велено приблизиться к крепости и стрелять по батареями, а Ермолову вести ложную атаку на Журжу.

Бошняк-ага через переметчиков знал намереніе нашего главнокомандугощаго и готовился к сильному отпору. В продолженіи всей ночи были освещены минареты и в мечетях совершалось богослуженіе; при свете фонарей чинили обвалы и разставляли войска. Распоряженія непріятеля были известны Каменскому, но не отклонили его от дерзкаго предпріятія.

В три часа ночи на 22-е іюля, (на 3-е августа), взвилась сигнальная ракета. Войска мгновенно вскочили с земли, быстро построились, без выстрела спустились в ров и, осенив себя знаменіем креста, стали взбираться на вал. Многія лестницы оказались коротки, но, отважные охотники, опираясь на штыки и подсаживая друг друга, сбили непріятеля с вала, а охотники, шедшіе впереди колонны Щербатова *), не смотря на потерю своего начальника, раненаго в грудь пулею, спустились в крепость. В это самое время, гарнизон сделал несколько вылазок чрез потерны в ров и атаковал с тыла войска взлезавшія на вал, которыя, тогда-же, будучи встречены огромными толпами Турок, были принуждены отступить на контрэскарп и оттуда перестреливались с неііріятелем. Поражая их убійственным огнем, Турки кидали в ров бревна и каменья на штурмовавших вал, таскали их железными крючьями и резали саблями и кинжалами. Начальник одной из колонн граф

*) Князь Алексей Григ, в цоследствіи генерад от инфантеріи,

506

18Ю. Сиверсъ*) поспешил лично доложить главнокомандующему о необходимости прекратить неудавшееся покушеніе. „Поведите ваш резерв сами на штурм, покажите пример, и мы возьмем крепость", отвечал Каменскій. Тогда-же все резервы были введены в дело. Русскія войска, поражаемыя картечью, кидались в ров, лезли на вал и гибли. Граф Сиверс пал, пораженный несколькими нулями. Начальники войск извещали Каменскаго о бедственном ноложеніи своих частей, но он, считая эти донесенія преувеличенными, повторял приказаніе—штурмовать крепость. Наконец, уже в 8 часов, велено отступать. Войска возвратились на прежнія места, не будучи прееледуемы Турками. Урон наш простирался убитыми до 3,115-ти и ранеными до 5,360-ти человек, всего-же до 8,475 человек; следовательно мы потеряли почти половину людей бывших в деле. В числе раненых были: генералы: Бахметьев **) и Сандерс ( 20).

Главнокомандующій, в первом пылу гнева за неудачу, в которой, по справедливости, не мог обвинять никого, кроме себя, изъявил свое неудовольствіе войскам в приказе, упрекая их в недостатке усердія и в безотчетном испуге ( 21). В донесеніи Государю, Каменскій писал, что, потеряв доверенность к своим войскам, просит увольненія от начальства арміей. Тогда-же он сообщил Румянцову, что состоящія в его распоряженіи силы недостаточны для побужденія Порты к такому миру, какого желал Император Александр ( 22). Участники бедственнаго штурма единогласно говорят, что обвиненія Еаменскаго были не-