Unknown - ИСТОРІЯ

38

часа до возобновленія действій. „Войска Кутузова должны были возвратиться в Россію, по той-же дороге, по которой пришли, а Мюрат — нейти далее в Моравію". Эти условія были отправлены на утвержденіе Наполеону и Кутузову, а в ожиданіи их ратификаціи постановлено войскам обеих сторон оставаться в занимаемых или позиціях.

Мюрат торжествовал^ надеясь устранить русскую армію и предать беззащитною Австрію на произвол Наполеона. Напротив того — Ланн полагал, что следовало, не теряя времени, атаковать Русских. Решеніе этого вопроса зависело от Наполеона, который тогда находился в Шёнбрунне. Разстояніе от Голлабрунна до Шёнбрунна не менее 50-ти верст, и потому офицер, посланный к Наполеону, ыог возвратиться не прежде, как чрез 10 часов: следовательно — Кутузов выиграл, вместе с четырех-часовым сроком, условленным, для извещенія о возобновленіи действій, около 15-ти часов ( 55). Пользуясь тем, он 4-го (1б-го) перешел от Ецельсдорфа к Лехвицу. Князь Багратіон, не могшій в виду непріятеля нарушить конвенцію, оставался на своей позиціи, усилив ее по возможности искусственными средствами.

Наполеон, получив депешу Мюрата, разгадал настоящее положеніе дел и послал 4 (16) ноября, в девять часов утра, с одпим из своих адъютантов, генералом Лемарруа, строгій выговор Мюрату за его оплошность и повеленіе — немедленно атаковать Русских. Тогда-же направлена была по дороге к Голлабрунпу вся французская гвардія, a несколько часов спустя поехал туда и сам Наполеон.

По прибытіи генерала Лемарруа в Голлабрунн, в 4-м часу по полудни, Мюрат немедленно ата-

39

ковал стоявшія против него русскія войска, недав князю Вагратіону условленнаго четырех-часоваго срока, и оправдывая такое несоблюденіе конвенціи тел, что Кутузов нарушил ее, отступив в продолженіи перемирія. Это обвиненіе было основательно, но Мюрат не мог знать достоверно об отступленіи русской арміи и повторил на-угад то, что ему было сообщено Наполеонозі. Получив приказаніе идти в дело, французскія войска развернулись к северу от Голлабрунна: то были кирасиры Нансути и д'Опу (d'Hautpouls), драгуны Вальтера, кавалерія Лассаля, пехота Ланна и Сульта: всего до сорока тысяч человек, в числе коих до 6-ти тысяч кавалеріи. Французы, выставя сильныя батареи, двинулись виеред против позиціи князя Багратіона: Удино, с своими гренадерами, поддержанный резервною кавалеріей, в центре на Шёнграбен; маршал Ланн, с дивизіей Сюше, в обход праваго флані'а; ыаршал Оульт, с дивизіей Леграна •— в обход леваго; за ним — Вандамм. Но еще они не усиели построить к бою своих войск, когда наступили сумерки. Русская артиллерія, атвечая на канонаду Французов, зажгла селеніе Шёнграбен и с успехом действовала по (|)ранцузским войскам, освещенным пламенем пожара. Непріятель, настуіавшій в центре, был принужден податься назад, но, в тоже время, Сюше обошел правый фланг русской позиціи, а Легран, с другой стороны, достиг до селейія Грунда, в тылу наших войск. Князь Багратіон, принужденный отст) пать, чтобы не быть совершенно отрезанным, направил свою пехоту в нескольких колоннах к Грунду, где вскоре завязался рукопашный бой; столпленіе войск и неизбежный при том безпорядок увеличились темнотою, непоз-

1805. волявшею ничего видеть в разстояніи нескольких шагов. Некоторым из русских офицеров удалось провести отрезанныя части войск сквозь окружавших их непріятелей, поставя в голове своих колонн несколько взятых въплен Французов, и встретив войска, преграждавшія им путь, криками: „что вы делаете? Вы стреляете по своим; МЫ Французы!" (Que faites vous? C'est sur vos gens que vous tirez; nous sommes Français!). Там, где нельзя было пробраться хитростью, пробивались силою, либо дрались до последняго человека. Вой продолжался с необыкновенными, ожесточеніем до 11-ти часов ночи. Русскіе потеряли более 2,000 человек и все свои орудія, которыя невозможно было провезти чрез теснины, по топкой местности. Потеря непріятеля также была весьма значительна; у Французов, в ночной схватке. отбито знамя; в числе раненых был генерал Удино ( 5 Г |).

Когда Кутузову в Погорлице (Pohorlitz) донесли о приближеніи князя Вагратіона, котораго сам главнокомандующий считал „оставленным на неминуемую гибель для спасенія арміи", *) он поехал на ВСТречу „геройской дружине" (Heldenschaar), как называли отряд Багратіона не щедрые на похвалы Русским наши союзники — Австрійцы. Обняв Багратіона, Кутузов сказал ему: „о потере не спрашиваю; ты жив — этого довольно!" Всесъуваженіем смотрели на горсть храбрых, заслонивших грудью путь непріятелю. отстоявших честь и славу русской арміи. Дорогое Россіи имя князя Баграиона повторялось во всех концах нашей страны, и даже в одном из наполеоновских бюллетеней, обычных глашатаев презренія к непріяте-