Unknown - ИСТОРІЯ

363

Александра. Обер-гофмаршал граф Толстой, по- ла& лучив из рук Наполеона ленту Почетнаго Легіона. явился в ней к Государю, который, желая, с своей стороны, удостоить наградою близкаго к себе человека, вышел в другую комнату, вынес оттуда Андреевскую ленту и хотел надеть ее на графа Толстаго, но тот, сделав шаг назад, сказал : „может-ли наш Андрей Первозванный быть рядом с орденом Бонапарта?" — „Так проетисьже навсегда с голубою лентою", отвечал Государь, недовольный тем, что окружавщія его лица не разделяли его политических видов, И действительно граф Толстой умер, не получив ордена Св. Андрея, хотя был одним из старших государственных сановников.

В продолженіи переговоров между графом Румянцовым и Шампаньи, Императоры, со всею своею свитою Королей, владетельных князей и знатных особ, отправились в Веймар, на двое суток, 24 и 25 сентября (б и 7 октября). На пути туда, в .эттерсбургском лесу, была устроена большая охота. Александр, до того дня никогда неохотившійся, застрелил оленя. Вечером, у великаго герцога, был пышный обед и бал, на котором собралось все высшее общество Германіи; в числе приглашенных туда были Гёте и Виланд. Наполеон, искавшій славу всех родов и обладавшій в высокой степени сокровищами науки, оставил блистательный круг немецких властителей и. зайдя в угол залы с двумя знаменитыми учеными, долго беседовал с ними о Таците, котораго имя — по словам его — было ему не страшно. Тем не менее однакоже он полагал, что картина, начертанная славным историком, слишком искусственна, и что он иреувеличил бедствія, ко-

384

1808. их был свидетелем. За тем, перейдя к новейшей литературе, Наполеон сравнивал ее с древнею, и говоря, между прочим, о драмах Шекспира, в которых смешаны трагедія с комедіей, ужасное с шуточным, сказал Гёте- „удивляюсь, что с вашим великим умом вы не любите твореній В резком роде" (je suis étonné qu'un grand esprit comme vous n'aime pas les genres tranchés) ( 91). Наполеон, за несколько дней пред тем, за обедом у себя в Эрфурте, желая пощеголять, в присутствіи бывшаго лагарпова воспитанника, своими историческими сведеніями, завел спор с принцем-приматом о времени изданія Золотой Буллы, и когда принц-примат, сознавшись в сделанной им ошибке, выразил удивленіе, что Император Французов дал ему урок германской хронологіи, Наполеон сказал, что он очень памятлив на числа.... „И к тому-же — продолжал он—когда я еще был артиллерійским подпоручиком в Валенце*.... Заметя, что многіе из его собеседников переглянулись между собою с невольною улыбкою, Наполеон повторил: „Когда я еще был артиллерійским подпоручиком в Валенце, тогда еще, проводя время в совершенном уединеніи, я перечитал все книги единственной тамошней книжной лавки и пріобрел те историческія познанія, которыя в последствіи принесли мне пользу" ( 92).

На другой день после обеда в Веймаре, оба Императора, со всеми знатными особами туда прибывшими, отправились на поле Іенскаго сраженія. Там, в павильоне, на высоте Ландграфенберге, где Наполеон провел ночь накануне битвы 1806 года, был приготовлен великолепный завтрак.

385

Потом все отправились на охоту в окрестности іт. Апрльды и к вечеру возвратились в Эрфурт.

В последніе дни эрфуртских совещаній, Императоры условились между собою на счет будущих сношеній. Император Александр, узнав, что Наполеон не был доволен нашим послом графом Толстым, назначил на его место резидентом в Париж князя Александра Борис. Куракина, совоспитанника Павла Петровича, царедворца уклончиваго, осторожнаго и способнаго зорко следигь за изворотами Наполеоновой политики. На первое-же время, для приданія всевозможной деятельности переговорам с Англіей, был послан в Париж сам Румянцов. Наполеон, желая угодить Императору Александру, уменыпил на 20 милл. франков военную контрибуцію, должную Франціи прусским правительством ( 93).

2 (14) октября, утром, Император Александр и Наполеон. выехав вместе верхом из Эрфурта, отправились по веймарской дороге, остановились в нескольких верстах от города и разстались — навсегда ( 94), Одному суждено было, достигнуть высшей степени земнаго величія, разочароваться в благодарности народов и властителей, спасенных им, и окончить дни на окраине своей Имперіи, в мечтах о тихом, спокойном убежище, о счастливом быте частнаго человека в кругу семьи своей. Другаго ожидали новыя победы, новыя завоеванія и — томительная неволя на безилодной скале среди Океана.

Т. II.

25

ГЛАВА XXII.