Unknown - ИСТОРІЯ

862

1S00' эмблема мудрости и вечности -- составляли обе ручки вазы и головами поддерживали широкій золотой иояс, на котором начертано эмалью: Поднесена Его Превосходительству, Г. Вице-Адмиралу и Кавалеру Дмишріт Николаевичу Сенявжу, Российскими офицерами, на эскадріь под главным начальством ею находившимися, во изъявленіе своего к нему усердія, любви и благодарности, 1809 года. На средине вазы, две золотыя гирлянды, из дубовых и лавровых листьев, как символы твердости и славы, обвивали, с одной стороны бюст Императора Александра 1-го, а с другой — герб Сенявина ( 59).

Непосредственно после Тильзитскаго мира совершились многія иеремены в высшей сфере нашего государственнаго управленія. Кроме замены Будберга графом Николаем Иетровичем Румянцовым. место умершаго, в конце августа 1807 года, министра финансов графа Васильева, занял племянник его Голубцов. В ноябре того-же года, министерство внутренних дел, в следствіе паденія Кочубея, было вверено князю Алексею Борисовичу Куракину, с юных лет посвятившему себя изіченію законов и административнаго порядка; бывши при Павле два года генерал-прокурОром. он принужден был, в последствіи, довольствоваться второстепенною должностью малороссійскаго генерал-губернатора. пока, с новым оборотом колеса Фортуны, опять сделался министром.

В войну против Французов 1807 іюда, Император Александр собственными глазами убедился во мноі лих безпорядках по военной части и принисывал им последнія неудачи нашего войска;

363

"только лишь артиллеріей, доведенною до блиста- isos. тельнаго сосгоянія, благодаря энергіи и деятельности графа Аракчеева, Государь остался доволен. Старому Вязмитинову не под силу была должность военнаго министра, при чрезвычайном умноженіи арміи, тем более, что он не пользовался никаким доверіем свыше, и вся власть находилась в руках у докладчика по военной части, генералъадъютанта графа Ливена. В особенности-же обязанности Вязмитинова стали трудны с того времени, когда, под именем главнокомандующего, он сделался блюстителем порядка в столице. Император Алексан др, назначив на его место военным министром графа Аракчеева, знал, как ненавистно было всем имя этого человека, но полагал, что его энергія одна лишь могла возстановить дисциплину в войске и обуздать безстыдное хищничество коммисаріатских и провіантских чиновников.

Сын беднаго дворянина тверской губерніи, Аракчеев нолучил образованіе во 2-м кадетском корпусе: в изученіи иностранных языков, исторіи и словесности, он оказал мало прилежанія и способностей, и даже плохо знал русскую грамоту; с самаго детства, чуждый всякому чувству изящнаго, любя все положительное, основанное на точном разсчете, он, с отличавшими его терпеніем и постоянством, отчасти усвоил себе математическія науки. Не менее рвенія оказал он к фронтовой службе и с пятнадцати-летняго возраста сделался помощником корпусных офицеров. которые поручали ему слабых по фронту и по наукам кадетов; у него неуклюжіе обращались в ловких; лентяи и тупицы вытверживали заданные им уроки. Аракчеев всякое приказаніе начальства исполнял буквально, обходился с подчиненными круто и „тычков не

___364^

1808. щадил." Современники его уже тогда отзывались* о нем, как о человеке замечательном своими способностями и усердіем, но нестерпимо грубом (d'une brutalité révoltante) в обращеніи с кадетами ( 60). В 1787 году, Аракчеев, 18-ти лет от рода, был выпущен из корпуса в чине поручика арміи, оставлен репетитором, и назначен учителем арифметики, геометріи и артиллеріи, а два года спустя, за обученіе людей новофорлируемой артиллеріи фронту, стрельбе и лабораторному искусству, иереведен в артиллерію подпоручиком. Сильный вельможа, Никол. Иван. Салтыков, котораго сыну Аракчеев преподавал математику, доставил ему место адъютанта у генерала Мелиссино., который, зная его за трудолюбиваго и сведущаго офицера, и вместе с тем желая избавиться от навязаннаго ему адъютанта, рекомендовал Аракчеева Великому Князю Павлу Петровичу, желавшему иметь инструктора для своей гатчинской артиллеріи. Назначеніе, 8-го октября 1792 года, командиром артиллерійской роты Наследника, вместе с пожалованіем в капитаны и с предоставленіем права постоянно обедать у Великаго Князя, было первою ступенью быстраго возвышенія Аракчеева. Не имея возможности тягаться с лицами, в общество коих был внезапно поставлен, ни светскою ловкостью, ни образованіем, ни острым умом, Аракчеев обратил на себя вниманіе Павла Петровича щегольством одежды, исправностью по службе, усердіем и точностью в исполненіи получаемых приказаній.