Егор Чекрыгин: Странный приятель 1 - 4

А стоило начаться боевым действиям и забрезжила хоть какая-то надежда заслужить новый чин — его, под благовидным предлогом выперли из полка, всего лишь за то, что очередной жутко богатый и благородный оу, не умел пользоваться своей шпагой, и не смог переварить стальной клинок, когда тот проткнул ему брюхо…

Нет, выперли его конечно не из-за дуэли, ибо офицерам достойно отстаивать свою честь в благородном поединке… Но у командира роты всегда можно найти кучу огрехов, которые, если конечно хорошенько постараться, можно раздуть в серьезное дело. — Ифий Аэдоосу это прекрасно знал, и не стал доводить дело до Королевского Суда, когда ему тонко намекнули на нежелательность его дальнейшего пребывания в славных рядах 12-ого гренадерского, чье знамя под Туонси он воткнул в вершину того проклятого холма, навечно провонявшего пороховой гарью, и кровью сотен солдат, оставивших на нем свои никчемные жизни.

… А сегодня он еще и умудрился проиграться в кости каким-то деревенским увальням, не отъезжавшим от своих свинарников, дальше чем на десяток верст…

… Эта проклятая девка, точно заразила его дурной болезнью, имя которой «невезение».

* * *

— Так ты все-таки решил поехать? — Уточнил Докст…, вот уже наверное в сто тысячный раз, за последние пару месяцев.

— Угу. — Привычно уже промычал Ренки, думая о чем-то своем.

— А если не поступишь, а денежки-то уже тю-тю…???

— А что мне делать здесь? — Внезапно очнувшийся от своих мыслей, Ренки почему-то решил пойти на необычную для него откровенность, и вместо высоких слов о Долге и Служении, прибегнуть к понятным старому приятелю, доводам. — Ты ведь не хуже меня знаешь, что я фактически нищий.

— Ну-у-у…, - протянул Декст, который несмотря на юный возраст, был человеком крайне практичным и весьма твердо стоящим на земле…, в смысле — не витал в облаках. — Ты бы мог занять какую-нибудь должность в Управе. Или жениться!

— Ага, и до сорока лет переписывать бумажки да лебезить перед старыми ленивыми чинушами, ибо без средств и связей, надеяться на что-то большее не приходится.

А по части жениться… Это бы означало продать титул и Честь своего рода за миску овощей, и кусок мяса на каждый день. И все равно — пришлось бы постоянно лебезить перед тестем, выпрашивая у него средства на проживание, а значит — зависеть и пресмыкаться перед собственной женой… — Я так не хочу.

— Можно подумать, что закончив это свое училище ты сразу станешь генералом, и тебе не придется выслуживаться перед разными офицеришками званием пониже… — Привел Декст весьма разумный довод.

— … Там… это другое! — Убежденно ответил на это Ренки. — В Армии тебя ценят по твоим способностям, а не по тому насколько низко мы можешь прогнуть свою спину.

Тем более что сейчас идет война! — После того как мы показали орегаарцам на Зарданском плато, за них опять вступились торгаши-кредонцы… А значит, война будет долгой. Будет много походов, битв и сражений… Отец говорил, что только на войне, выпускник Училища, может быстро продвинуться в чинах.

— … А может схлопотать штыком в брюхо. — Осторожно, опасаясь обидеть друга, добавил Декст. — Или, того хуже, остаться никому не нужным калекой, просящим подаяние на Большом Королевском Мосту.

— Успокойся. — Рассмеялся на это Ренки, и добавил с беспечностью, столь свойственной всем юным идиотам-мечтателям. — Со мной этого точно никогда не случиться!.. Однако, ты слышишь эту музыку? — Танцы начались! Так что оставим печальные разговоры, и поспешим на площадь, где множество прекрасных дев, скучают без своих кавалеров.

Увы, но красотка Лирина, как это ни странно, на танцах отсутствовала. — Небывало дело!

Впрочем, Ренки еще не терял надежды, и старался не расстраиваться. — Благо — тут хватало закадычных подружек первой красавицы деревни, и они куда меньше задирали свои носики, и не строили из себя принцесс. — В конце концов, — пусть Ренки и был фактически нищим — парень на деревне он был не из последних, и отнюдь не только благодаря своем титулу, но и высокому росту, поджарой мускулистой фигуре бывалого фехтовальщика, золотистой шевелюре, и вполне себе приятному, для женских глаз, лицу. Так что, про то что иные девицы отказывают иным кавалерам в туре танца, он конечно слышал, но сам, обзавестись подобным опытом, еще не удосужился.

Однако же, как быстро летит время. Ноги, кажется только-только разогрелись для серьезных прыжков и разворотов, ан — мягкие сумерки уже сгустились до беспросветной темени, и музыканты деревенского оркестра начали сбиваться с ритма и нещадно фальшивить в нотах…