Unknown - РОТА СТРЕЛКА ШАРПА

Нервы его были натянуты до предела. В нефе стучали копытами лошади, из деревни доносились голоса, в остальном было тихо. Быстро темнело. Часть могил на кладбище не имела надгробий, земля на них просела, свидетельствуя о небольшой глубине. Такие захоронения Роланду были хорошо знакомы. В них упокаивали по несколько человек жертв чумы. Мелкие могилы раскапывали бродячие псы, дабы насытиться мёртвой плотью. В память Роланда накрепко врезались детские впечатления об ужасах морового поветрия, что унесло в числе тысяч других жизни отца и единственного брата де Веррека. Матушка объяснила ему тогда, что хворь ниспослана в наказание за грехи:

- Чума и англичане. Работа лукавого.

- А говорят, что англичане тоже болеют и умирают от чумы?

- Умирают, Господь справедлив. – она потрепала сына по щеке.

- Почему же умер отец?

- Значит, грешен был.

Ох, не верила в это вдова, ибо превратила дом в настоящий храм памяти мужа и старшего сына. Храм со свечами и распятиями, чёрными драпировками и огромными суммами, которыми оплачивались ежедневные мессы за упокой отца семейства и наследника рода, умерших, обливаясь кровью с блевотиной. Потом пришли англичане, вдове с младшим сыном пришлось бежать к дальнему родичу, графу Арманьяку. Тот помог юному Роланду вырасти воином, твёрдо усвоившим, что земля – арена вечной битвы между Богом и дьяволом, светом и тьмой, добром и злом. Вот и сейчас, вглядываясь в сгущающийся мрак, Роланд не сомневался, что среди деревьев и скал, окружающих деревню с церковью, бродит, выжидая благоприятного момента, сатана.

- Может, эти солдаты не по наши души. – еле слышно буркнул Роланд.

- Может, в этот миг внизу уже натягивается лук по твою душу. – ехидно предположила Женевьева.

- Да помолчите же вы! – не приказал, скорее, взмолился он.

Над землёй прочерчивали тьму летучие мыши. В деревне пролаяла собака. Роланд закрыл глаза и вознёс молитву своим покровителям: святому Василию и святому Дионисию. Подняв вверх Дюрандаль в ножнах, благоговейно коснулся лба перекрестием рукояти. Повторил шёпотом слова, что всегда повторяла матушка:

- Отврати от меня зло и укажи путь истинный…

По дороге процокали подковы. Скрипнуло седло, звякнула уздечка. Заржала лошадь, кто-то тяжело спрыгнул на землю и заорал:

- Жак, ты там?

Роланд поднял лицо к небесам. Над зубчатой грядой холмов зажглись звёзды. Мать святого Василия, помнится, тоже вдовствовала. «Не дай моей матери потерять последнего сына!» - взмолился про себя Роланд.

- Жак, свинтус ты этакий! – не унимался пришелец.

- Здесь я, здесь! – отозвался Жак Солье, - Филипп, это ты, что ли, дурында?

- Нет, балбес, Дух Святой! – хохотнул снаружи тот.

- Да это же Филипп! – облегчённо загомонили латники в церкви.

- Свои. – объяснил Роланду Жак, - Это люди графа.

- Слава Богу. – выдохнул Роланд, конфузясь облегчения, которое испытал от слов Солье.

Трусом Роланд себя не считал. Никто не назвал бы трусом того, кто хоть раз принимал вызов Вальтера фон Зигенталера. Поединки с немцем всегда оканчивались смертью или тяжёлым увечьем для его противников, а Роланд де Веррек четырежды сходился с Зигенталером и четырежды побеждал без единой царапины. Нет, Роланд не был трусом. Его страшила война, законов коей он не ведал; страшило то, что всё его годами оттачиваемое воинское мастерство может оказаться бессильно перед случаем.

Филипп вошёл в башню:

- Нас граф прислал.

- Лабрюиллад? – уточнил Роланд, непонятно зачем.

Появляющиеся из тьмы латники обменивались шутками с товарищами в башне, хлопали тех по плечам.

- Англичане зашевелились. – продолжал Филипп, - Вы – де Веррек?

- Я. Где, говоришь, англичане?

- Где-то на севере. Мы здесь из-за них. Графу нужны все его бойцы, кого он может собрать. Разведём костёр?

- Да, конечно. – кивнул Роланд.

- Графа призывают в Бурж, и он намерен выставить шесть десятков солдат. Поэтому ему нужны и те, кого он с вами послал. – Филипп сделал слуге знак, и тот засуетился, сгрёб в кучу солому, защёлкал кресалом, высекая искру, - Поймали Ле Батара?

- Он в Монпелье, в тюрьме, полагаю. Однако у нас его жена.

- Ребятам это понравится.

- Она под моей защитой. – твёрдо предупредил Роланд, - Обменяем её на графиню.

- Славно. – оскалился Филипп.

- Неотвратимость наказания удерживает других грешников от беззаконных поступков.

- Это точно, ребята с удовольствием полюбуются, как потаскушка получит своё. Кстати, там к Лабрюилладу приехал какой-то парень, спрашивал вас.