Unknown - РОТА СТРЕЛКА ШАРПА

И где-то запела труба.

В первой линии англичан появился принц Уэльский. Над ним реял его стяг, самый большой и яркий из английских, при виде которого у противоборствующих сторон словно открылось второе дыхание, и они с удвоенной силой ринулись друг на друга, оглашая воздух воинственными кличами. Щиты громыхали о щиты, металл вгрызался в плоть. Англичане теснили врага. В охрану принца Уэльского отбирались самые умелые и опытные бойцы во всём войске. Они сражались в десятках битв, от Креси до мелких столкновений, а потому бились с холодной неукротимостью. Два набросившихся на принца француза получили своё прежде, чем успели опомниться. Они не были убиты. Одного оглушили палицей, и он пал на колени. Другому топором раздробили локоть. Ладонь его разжалась, выронив оружие. Товарищи мгновенно утянули раненого назад. Оглушённый попробовал встать, но принц пинком опрокинул его на спину и наступил ногой тому на окованное железом запястье.

- Кончай его! – приказал Эдуард стоящему за спиной латнику.

Носком стального сабатона тот поднял французу хундсгугель и с размаху всадил в лицо несчастному меч. Кровь обрызгала принца.

- Расступись! – проревел Эдуард.

Шагнув вперёд, он махнул топором. Рукоять дрогнула в ладони, когда лезвие вошло врагу в поясницу. Высвободив оружие, принц нанёс колющий удар острым навершием. Шип скользнул по нагруднику француза. Раненого шатнуло. Эдуард рубанул его сверху по защищающему шею и плечи кольчужному авентейлу. Уперевшись ногой в убитого, принц одновременно толкнул его назад и выдрал топор. В десяти шагах от себя дравшийся с открытым забралом принц заметил дофина.

- Сразись со мной! – крикнул Эдуард по-французски, - Только ты и я! Карл! Иди и сразись со мной!

Дофин, нескладный и плюгавый, ему не ответил. Молча наблюдал Карл за тем, как принц ловко срубил одного ратника и в изящном развороте ушёл от выпада копья другого. Наконечник вспорол жюпон Эдуарда, обнажив выгравированный на кирасе герб. Следующий укол принц упредил, развалив французу плечо топором. Лезвие глубоко проникло в тело, и кровь, веером вырвавшаяся оттуда, показалась дофину каким-то слишком яркой и ненастоящей.

- Вам надо уходить, Ваше Высочество. – встревожено произнёс один из телохранителей.

Вражеский предводитель прокладывал себе путь, чтобы скрестить оружие с наследником французского престола, и допустить этого нельзя было ни в коем случае. Англичанин дрался, словно дьявол, и наследника требовалось увести, пока не поздно.

- Пойдёмте, Ваше Высочество. – сказал страж и потянул дофина назад.

Карл хранил молчание. ЧуднО, кровавая битва не вызвала в нём того чувства, которое он ожидал испытать. Не было страха. Конечно, его охраняли рыцари отца – заправские рубаки, но дофин отнюдь не прятался за их спинами и даже ткнул мечом вражеского латника, с удивлением поймав себя на мысли, что бедолаге, должно быть, чертовски больно. Битва не напугала Карла, скорее, заворожила. А ещё, глядя на разворачивающуюся перед глазами бойню, дофин думал, насколько это глупый способ решать межгосударственные трения. Всё равно, что монетку кидать. Неужели нет иного, более мудрого пути одолеть врага?

- Идемте, сир! – теребил телохранитель, и дофин позволил увлечь себя в тыл баталии, за изгородь.

Сколько длилась схватка, он не знал. Казалось, что считанные минуты, а солнце успело подняться высоко над верхушками деревьев. Выходит, больше часа?

- Как время бежит… - вырвалось у Карла.

- Что, сир?

- Время, говорю, бежит!

Телохранитель не слушал дофина. Он оглянулся на принца Уэльского, мгновением ранее зарубившего очередного противника. Эдуард потряс в воздухе окровавленным топором:

- Вернись, Карл!

- Вот же чурбан. – подивился дофин.

- Э, сир?

- Он – чурбан, говорю!

- Чурбан или нет, дерётся он, как сатана. – с невольным восхищением пробормотал телохранитель.

- Он, по-моему, искренне наслаждается этим. – сказал дофин.

- Почему бы и нет, сир?

- Только чурбан может этим наслаждаться. Чурбану здесь раздолье, настоящий праздник непроходимой тупости.

Телохранитель с трудом подавил в себе приступ накатившей вдруг злости. Подавил, потому что отвечал за жизнь этого бледного слабака с цыплячьей грудью, несоразмерными конечностями и, как оказалось, набитой сеном башкой. Наследник должен и выглядеть, как наследник. Как принц Уэльский. Француз скорее дал бы себя казнить, чем признался вслух (но себе-то чего врать?), что английский принц выглядел истинным наследником трона во всём блеске обагрённого кровью величия. Принц Уэльский выглядел прирождённым бойцом, а не бледной немочью, по недоразумению именуемой мужчиной. Увы, бледная немочь носила титул дофина, а потому телохранитель заставил себя говорить почтительно: